Страница 44 из 102
- Да, - отвечаю, не совсем понимая, зачем бы Мико стал обсуждать мою прежнюю жизнь с кем-то из своих людей. Не то, чтобы это было тайной, но в наших разговорах мне нравилось ощущение уединенности, доверительности. И мне как-то неуютно, что он передавал мои слова другим.
- Ты можешь воссоздать храм здесь.
- Так Мико велел? – резко спрашиваю я.
- Нет, - отвечает он после долгой паузы, - Мико не знает об этом, но, думаю, если ты его попросишь, он не откажется. Пойми, он слишком далек от повседневных дел, ведь ему приходится следить за своей стихией во всем мире. Иногда он просто не понимает, что людям нужны их маленькие, привычные ритуалы. Всем пойдет только на пользу, если ты вернешься к служению.
- Кому это – всем?
- Всему человечеству, - быстро отвечает Бриз. – Мико всеведущ в том, что ему подвластно, но лишь женщине дарована великая честь получать знамения от Сомнии. Можно гасить бурю, но проще будет не допустить ее появления. Без знамений ему сложно, но сам он никогда не попросит о помощи.
Вроде он все правильно говорит, но мне как-то тревожно. Кто он такой, чтобы так неуважительно обсуждать дела Мико? И почему он считает себя вправе советовать мне, как поступить? Да, я хочу, чтобы на острове был храм, но прошло бы время и, возможно, я рискнула попросить бы об этом сама. А сейчас, когда меня подталкивают к этому решению, во мне невольно поднимается чувство протеста. От радости прогулки не остается и следа. И сейчас присутствие Бриза рядом мне неприятно.
А он неожиданно склоняется в резком поклоне так, что полы просторного балахона расходятся, обнажая его тонкие руки с бледной, тонкой, как у девушки кожей. На лицо падают светлые пряди.
- Прости!
- Я не понимаю…
- Я напугал тебя своевольными речами. Я не вправе открывать тебе все, что связывает меня с Мико, но, поверь, все, что я говорю и делаю, все только ради его блага. Мико – великий Смотритель, но ему сложно осваиваться в чужом мире. Я не смею настаивать, просто подумай над моими словами и не сочти за дерзость! И, прошу, не передавай Мико нашу беседу, он только разозлится.
Теперь я окончательно запуталась. Мне хочется верить этому милому юноше, но меня не оставляет ощущение, что говоря с ним о Мико, я переступаю невидимую запретную черту. В то же время он невольно зародил во мне желание, от которого теперь не так просто будет отделаться. Я уже вижу, как взмывают к небу резные мраморные колонны, как серебрится под светом лун алтарь, как рассыпается по чашам жемчуг… Как же мне не хватало этого! Даже ради памяти отца я не готова отступиться от покровительства Сомнии.
- Давай вернемся, - говорю я, сознательно не давая ответа, и Бриз послушно разворачивается.
Обратно мы идем в полном молчании, в сопровождении отчаянного треска цикад и птичьего пения. Совенок, будто почуяв напряженность, возникшую между нами, то и дело перехватывает мое плечо острыми коготками и вскидывает крылышки. На пороге Бриз вручает мне букет, но в дом не просится. Склоняется опять:
- Мне бесконечно жаль, Нира, если я чем-то задел или оскорбил твои чувства. Поверь, я хотел только блага, но готов смиренно понести наказание!
- О чем ты?! – пугаюсь я.
Бриз вскидывает на меня глаза. Они у него светлые-светлые, лишь по краям радужки растворилась бледная голубизна.
- Ты – жена Смотрителя, Нира. Тебе дана власть решать судьбу тех, кто вверен ему.
Да? А я-то думала, что я – лишь одна из вверенных власти…Не знаю, какую цель преследовал Мико, направляя ко мне Бриза, но теперь я вообще ничего не понимаю. И тут по спине ползет холодный предательский страх. А что, если это проверка, такая же, как устроила жрица в ночь знамения? Может, таким способом Мико хочет выведать, что я думаю о нем и что намерена делать? Если Бриз хотел успокоить меня, то у него не получилось. Моя подозрительность лишь усиливается.
- Я не скажу Мико. Но и тебе мне нечего сейчас сказать, прости! Светлого вечера! – и поспешно ухожу в дом.
А там, стряхнув совенка с плеча, бросаюсь на кровать и даю волю слезам. Я хочу простоты и ясности! Мне не нужны ни власть, ни воля, мне нужно лишь человеческое тепло и участие! Но что мои простые женские желания в сравнении с великими делами, что вершит Мико. Разве тот, кому подчиняются ураганы и смерчи, снизойдет до моих слез! И вновь подступает мучительное одиночество и глухая тоска. Как я хочу поговорить с кем-нибудь! Пошептаться с Ивеей, пожаловаться отцу, прижаться к маме. Какая из меня жрица? Какая из меня нареченная? Я – глупая растерянная девчонка, которой просто хочется любви. Стоит мне пробыть без Мико всего день, и страхи возвращаются. Я думала, что теперь ожидание будет наполнено тихой радостью и предвкушением, но беседа с Бризом возвращает меня к состоянию растерянности и уныния. Как же сложно засыпать, не слыша привычных шагов за стеной!
МИКО
На этот раз я решаю, что прибуду к храму первым, но на ступенях его уже поджидает Терра. Скрывая легкую досаду, приветствую ее, а Терра оживляется:
- Хорошо, что ты прилетел сейчас, Аир. На правах старшей я хотела побеседовать с тобой до того, как прибудут остальные.