Страница 31 из 102
Как только я спускаюсь на пляж, Бриз, так и не осмелившийся показаться на глаза после вчерашнего проступка, стихает и перелетает на другую часть острова. Ну, и ладно, я еще не решил, как с ним поступить, да и свидетели сейчас ни к чему. Опускаюсь на песок и смотрю, как лодка приближается к берегу. Интересно все же, какая она, невеста?
Когда я вижу девушку, испуганные глаза кристальной чистоты, худенькие руки, бьющуюся отчаянно жилку на нежной шее, мне становится не по себе. Поневоле вспоминаю, как королевой вступила на этот же берег Рина, знойная, пышногрудая, воплощение женственности и сексуальности. А тут! Она же совсем еще девчонка! Какая из нее нареченная! Меня опять захлестывает волна негодования по отношению к тем, кто остался за океаном. Нареченная… Да я к такой невесте за милю не подойду! Нельзя, неправильно трогать такую невинную, хрупкую красоту! От живописных картинок, неожиданно вылезших при мысли о том, зачем мне, собственно, невеста, меня бросает в жар. И я злюсь на себя.
Именно поэтому стараюсь быстрее разделаться с приветствием. Должно быть, не очень-то красиво выглядит мое поведение: ни руки не подал, ни улыбнулся. Когда лодка, повинуясь моей силе, врезается в берег, девчонка едва не падает, цепляясь о борт платьем, которое ей явно велико. Я успеваю заметить взгляд, который она бросает на меня, сгребающего в охапку ткани. Надо же, а, ведь она, похоже, не столько боится, сколько сердится на меня. Ничего, еще спасибо потом скажет, когда кинется, что нужно наряды шить. Уж на это я точно волшбу тратить не стану!
Провожаю девушку до дома. Ну, как провожаю – спешу впереди, чтобы поскорее уже покончить с этим. Спрашиваю, как ее зовут, и невольно вздрагиваю. Нира. Рина. У них там что, традиция такая, девушек созвучными именами называть? То, что мне теперь только и придется делать, что сравнивать, я уже понимаю. Хлопаю дверью, злясь непонятно, на кого, и бросаюсь на кровать. Невольно прислушиваюсь, но за стеной тихо. Не плачет, и то ладно! Понимаю вдруг, что оставил свою гостью без еды. О красоте-то я позаботился, а вот о хлебе насущном! Ладно, вокруг дома множество чудесных плодовых деревьев, рядом – родник. Ничего с ней не случится!
Усилием воли заставляю себя отвлечься от возникающих образов, как девушка бродит по комнатам, разглядывая заморские диковины на полках и пытаясь понять, чем заняться. Совесть – она такая, приставучая, и ее голос не так легко заглушить! Но главное испытание еще впереди. Не знаю, верю ли в существование Сомнии, но в то, что у нее – отменное чувство юмора, поверить готов. Меня смиряет неожиданный сон, прямо посреди дня. Я ведь просил, чтобы мне в сновидениях перестали являться убитые караванщики? Пожалуйста – теперь мне будет сниться Рина с ее жадными, бесстыдными ласками. Вот только в этом откровенном видении глаза у нее – не ее, хищно-кошачьи, а той, другой, родниковой синевы.
После подобного сна невозможно проснуться в хорошем настроении. К счастью, у меня есть проверенный способ все изменить: переношусь в башню и принимаюсь за привычную, но никогда не надоедающую работу: следить за тем, что творится в мире, ладить облачные прорехи, сматывать в клубок распустившиеся ветра. Странно, что за швейные ассоциации лезут ко мне в голову? А, ну, да, ткань, ворохом брошенная на столе. Приданое моей новой невесты. Интересно, как она там, осваивается? Я предусмотрительно разделил дом на ее и мою половины. Половина – весьма условно, себе я оставил лишь комнату, выходящую окнами на белую башню. Не уверен, что готов появляться там, где могу наткнуться на девушку. Похоже, придется окончательно переезжать сюда.
И все же не могу отделаться от мысли, что я теперь не один. Ладно, с вожделением я как-нибудь справлюсь, вспомню опыт колледжа, когда пялился на недоступных старшеклассниц. Но мне тревожно, потому что я невольно чувствую ответственность за девчонку. Каково будет, разлученной с семьей, с домом, пребывать в одиночестве, одолеваемой страхами передо мной.
Вот, кстати, что нужно сделать: объяснить ей, что ничего худого от меня ждать не стоит! Что я ей там ляпнул при встрече? Позову, когда будет нужно? Очень мило! Представляю, какие картины она себе рисует! Для чего нужно? Для исполнения супружеского долга? Для жертвоприношения? Чувствую, как оживилась, всколыхнулась ненасытная бездна подо мной, но кормежки она не дождется!
Девушку я нахожу на пороге: сидит, обхватив руками острые коленки, и бездумно смотрит вдаль. В ее позе столько надломленности и обреченности, что во мне вспыхивает невольное раздражение. Неужели она так меня боится? Но когда, при моем появлении, она покорно встает и складывает ладони в ритуальном приветствии, я понимаю, нет, дело не в страхе.
- Светлого вечера, - говорю как можно мягче, чтобы она поняла, что я настроен мирно.
- Светлого вечера, Аир, - отвечает тихо, голос почтительный, но глухой.
Морщусь невольно. Ах, да, откуда ей знать!
- Меня зовут Мико, не надо званий.