Страница 34 из 55
Перепуганный Тео принес возлюбленную в деревню, где у нее начались преждевременные роды. Так на свет появился Ян, но мать его умерла. Знахарка, принимавшая роды, чуть ли не с проклятиями выпроводила Тео, но ребенка все же отдала:
- Теперь ты в ответе за его судьбу! – напутствовала она. – Мать не уберег, хоть сына убереги!
При упоминании знахарки я встрепенулась.
- Твою мать Катажиной звали?
- Откуда ты знаешь?
Я рассказала ему о происшествии с Власенками. Схожие истории, только наша – со счастливым концом. Так вот почему старуха напала на меня? Узнала во мне черты той, которая была мне бабушкой.
- Остальное ты уже знаешь, - закончил Ян. – Тео забрал меня с собой и практически насильно вручил Марсии. В итоге несчастливы оказались все!
- Выходит, главным виновником получается Тео? Мне никогда не нравилась Марсия, но если подумать ,каково это – узнать, что муж тебе изменил и готов был с тобой развестись. Да еще и ребенка своего навязал. Ой, прости!
- Можешь не верить, но я и сам стал испытывать к Марсии более теплые чувства, правда, уже совершенно никому не нужные.
- Может, - спросила я осторожно, - не так уж теперь и важно, что было раньше? Может, есть смысл исправить то, что еще можно? Тео при смерти. Уверена, он раскаивается в том, что сделал. Он ведь все это время поддерживал нас с мамой, как я теперь понимаю, чтобы как-то загладить свою вину перед тобой? Конечно, он чудовищно неправ, но…не знаю…я столько лет жила без семьи, что сейчас простила бы все, лишь бы мы были вместе!
Слезы подступили неожиданно, я попыталась сдержать их, но безуспешно.
- И меня простишь? – тихо спросил Ян.
- Только при условии, что не исчезнешь опять!
Он рассмеялся и осторожно притянул меня к себе. Я благодарно прижалась к нему, хлюпая носом и остро переживая момент, лелеемый в детских мечтах – отцовские объятия!
И тут же меня одолели сомнения. Что ждет нас, когда откровения с обеих сторон закончатся? Сейчас мы оба стремимся наверстать упущенное, расспрашивая друг друга о годах, проведенных в разлуке. А потом? По большому счету, мы друг другу практически чужие люди. Как мы будем общаться? И будем ли? Лето закончится, я вернусь в город. Останется ли Ян здесь или опять уедет неизвестно куда, стремясь найти свое призвание и свой путь в жизни? Достаточно ли взаимного желания общаться для того, чтобы выстроить утраченную цепочку «отец-дочь»?
Ведь, по большому счету, я так ничего о нем и не знаю. Как он жил все эти годы? А вдруг у него была другая семья? При одной мысли, что у Яна могут быть еще дети, меня вдруг затошнило. Представить, что он еще кого-то нянчил, таскал на руках, смешил…Что какому-то неведомому ребенку доставалось все то, чего лишилась я. С чего я вдруг решила, что он одинок? Только потому, что он сейчас здесь? Но он же сказал – остался без работы. Об остальном ничего сказано не было.
Мне было так плохо в эту минуту, но я понимала, что ни за что не решусь сейчас спросить Яна о его личной жизни. Это был тот случай, когда неизвестность спасительнее, чем правда. Я осторожно высвободилась из его объятий:
- Мне нужно идти, а то в лагере хватятся.
Если он и заметил перемену в моем настроении, то виду не подал. Только намного позже я поняла, что ему было так же страшно решиться на откровенность, как и мне.
Такие ночи, как ждала меня впереди, мама называет «ночь трех собак». Когда тебя одолевают смутные мысли и страхи, все проблемы кажутся неразрешимыми и мечтаешь лишь об одном – скорее бы утро!
После тревожных размышлений о Яне, я начала думать о маме. И поняла, что мои детские мечтания о воссоединении семьи наивны и малореалистичны. Неизвестно, захотят ли родители вообще встречаться друг с другом! Может быть, маме будет достаточно того, что расскажу я? Может, Ян не в силах будет еще раз пережить то чувство вины и стыда, которое он испытал, оправдываясь передо мной за свое исчезновение?
Легко предсказать развитие событий, когда встречаются, например, влюбленные после вынужденной разлуки. Радость от того, что они вместе, поможет преодолеть трудности. А что делать людям, которых связывает не любовь, не кровное родство, а общий ребенок, но ничего больше нет? Тем более, она счастлива с отчимом, и появление старого возлюбленного лишь все осложнит!
Тут же мои мысли перескочили к Лукашу. Здесь тоже не все так просто. Поглощенная своими семейными переживаниями, в общении с ним я находила поддержку, пусть он даже не подозревал об этом. Не могу сказать, что я безумно влюблена, но с каждым днем я привязывалась к нему все больше. Он был цельным, честным, уравновешенным. С ним рядом я обретала то душевное спокойствие, которого мне так не хватало в жизни. Можно ли назвать это любовью? Звучит как-то…скучно, но от страстей я устала за прошлый год, спасибо! С Лукашем мне хорошо. Пока этого достаточно, а дальше время покажет.
Время. И вот тут я впервые поняла, что время играет против нас. Как и с Яном – лето закончится, я вернусь в город. А Лукаш вернется в Польшу. И нас будут разделять сотни километров. И что нас ждет – звонки, переписка, редкие встречи по выходным? Или все закончится сразу же, как догорит прощальный костер в последний день здесь?