Страница 17 из 55
В дороге мы редко разговариваем. Марко предпочитает слушать музыку, а я наслаждаюсь пасторальными пейзажами за окном. Ну, а если едем автостопом, в обязанности Марко входит развлекать разговорами водителей, смилостивившихся над бедными путниками. Вообще, в наших поездках уже выработались определенные правила. Если мы замечали, что водитель ревниво хмурит брови, видя, как его спутницы впадают в эйфорию при виде Марко, мы изображали влюбленную пару. Если же решение брать или не брать попутчиков зависело от женщины, Марко сразу оговаривал: «Нас с сестренкой…». Срабатывало безотказно.
Пользуясь тишиной и свободным временем, в дороге я перебираю драгоценные воспоминания – о встречах с Тео в Несвиже. Несвиж, в отличие от Парижа, моя сбывшаяся мечта. Когда, пройдя через кованые ажурные ворота, я впервые ступила на аллею, ведущую к замку, Несвиж очаровал меня сразу и навсегда. Позже, узнав, что когда-то его даже называли Северным Парижем, я сочла это хорошим предзнаменованием.
Правда, в замок мы с мамой тогда так и не попали, потому что приехали уже под вечер и решили оставить осмотр замка на следующий день, чтобы не спешить, а в этот вечер спокойно обошли весь парк. Я знала, что парк – творение рук человеческих, но в его зеленых аллеях и зеркальных прудах было столько естественного очарования, что я сочла это настоящим волшебным даром природы. И много позже, приезжая сюда на встречи с Тео, я не уставала восхищаться красотой парка, чьи виды мне никогда не надоедали.
После сорвавшейся поездки в Париж мы увиделись только через три года, когда Несвиж почтила своим присутствием прямая наследница последнего владельца замка пани Эльжбета. Тогда же съехались все близкие и далекие ее родственники, включая Тео. Конечно, на собрание Радзивиллов меня бы никто не пустил, мы встретились потом, в парке (Марсия предпочла мне общество аристократов). Бродили по зеленым аллеям, долго сидели на скамейке на берегу пруда. Тогда Тео впервые заговорил со мной о величии нашего рода, о важности исторического наследия и возрождении культурных традиций. Конечно, я не совсем была готова к столь серьезному разговору и с большим удовольствием расспрашивала Тео о его жизни в Америке, современной и прозаичной, но казавшейся мне недостижимой мечтой. Но именно этот разговор заставил меня впервые задуматься о связи времен и во многом повлиял на выбор профессии.
Мама, сопровождавшая меня в поездке, сдерживалась, пока мы ехали до Городеи на битком набитом автобусе, но в полупустой электричке не выдержала и завалила меня вопросами. Она приняла мою задумчивость за огорчение и, впервые утратив сдержанность, клялась, что будет держать меня подальше от «этой семейки». Мне стоило больших трудов ее переубедить, потому что я с трудом подбирала слова, чтобы описать, что со мной происходит после бесед с Тео. А слово-то было совсем простое – взросление…
И опять последовали два года разлуки. Правда, Тео звал меня к себе на каникулы, но мама решительно воспротивилась – слишком боялась отпускать меня так далеко, а ее не звали, навязываться же она не хотела. Другая на моем месте закатила бы такой скандал, что ее не то, что в Америку – в Антарктиду бы отпустили! Но я слишком боялась расстроить маму, а еще больше – что она вообще запретит мне общаться с Тео. Его же поездки к нам откладывались по причинам то семейного бизнеса, то нездоровья Марсии (уверена, надуманного!)
Но зато на мое семнадцатилетие Тео сделал мне роскошный подарок – билет на первый благотворительный бал, устраиваемый в Несвижском дворце. Как всегда, его сопровождала Марсия, но я уже смирилась с ее присутствием, как с неизбежным злом, и старалась не обращать внимания на ее брезгливо поджатые губы. Да и слишком много впечатлений было в тот вечер, чтобы портить себе настроение из-за таких мелочей.
По красной ковровой дорожке через двор, освещенный факелами, мы прошествовали к главному входу, где каждому гостю вручали бокал с шампанским. В залах дворца собрались нарядно одетые люди, всюду шелест шелковых платьев, блеск улыбок и бриллиантовых колье, вспышки камер и церемонные приветствия. Я чувствовала себя Золушкой, впервые очутившись среди столь блистательной публики. То тут, то там мелькали знаменитости, приглашенные для придания веса мероприятию, а музыкальное сопровождение обеспечивал государственный камерный оркестр.
Для меня же в тот вечер, если продолжать проводить аналогию со сказкой, и принц был не нужен, ведь я танцевала с королем! На мое счастье, Марсия быстро смекнула, что ей предоставлена блестящая возможность завести знакомства среди знаменитостей и аристократии, и все внимание Тео вновь досталось мне!
Тогда он впервые обмолвился о планах насчет меня:
- Вот закончишь учиться, Миля, обязательно приезжай ко мне. Америка – страна великих возможностей, надеюсь, твоя мама это поймет и одобрит!
С тех пор мы лишь пару раз возвращались к этой теме. Не могу сказать, что жажду уехать за океан, скорее, для меня это предложение – ценное свидетельство, что Тео небезразлична моя судьба. Кому-то может показаться странным моя одержимость всем, что он говорит и делает, но мне плевать! Пусть мы мало общаемся, но Тео очень дорог и близок мне.
Следующая наша встреча прошла в не менее впечатляющей обстановке – Тео прислал мне билет на фестиваль оперы и балета, ставшего уже традиционным для Несвижа. За это время я вдоль и поперек изучила весь список мероприятий, проходивших в замке, и по возможности ездила туда, участвовала и в научных конференциях, и в вечерах бальных танцев. Но мероприятие такого уровня было бы мне просто не по карману. Музыка Чайковского, замковые стены вокруг, сгущающиеся сумерки над головой (концерт проходил во внутреннем дворе) – тогда факт присутствия рядом Тео, пожалуй, впервые отошел на второй план. Но за это волшебство окунуться в завораживающую атмосферу великой классики я была ему безмерно благодарна!