Парижский синдром

- А было бы лучше. Если бы ты, хоть иногда, соответствовала своему имени и старалась быть милой с парнями, которые пытаются с тобой заговорить.

Что ж, милой меня и впрямь не назовешь. Я резка, порывиста, всегда с недоверием воспринимаю попытки со мной познакомиться и открываюсь только проверенным людям, которых в моем окружении не так много. Но вот такая я, в причинах даже разбираться не собираюсь! Одно я знаю – если я захочу влюбиться, я это сделаю, а пока мне и впрямь хорошо одной.

- Если бы ты, хоть иногда, называл меня не дурацким прозвищем, а моим именем, я бы, может, чаще о нем вспоминала и соответствовала.

- Брось, прозвище не дурацкое, ты и впрямь похожа на эльфика – нежная, золотоволосая, еще и эльфами зацелованная!

Это намек на мои конопушки. В утешение всем, кому «повезло» иметь лицо, похожее на сорочиное яичко, кто-то придумал легенду о том, что конопушка – это поцелуй эльфа. Ха-ха! Мне-то, конечно, грех жаловаться, пестрый у меня только нос, но все равно. Что бы ни утверждали окружающие (это придает шарм, это очаровательно, ах, как симпатично), покажите мне хоть одного конопатого человека, который бы себе нравился? Я пока таких не встречала. И ведь это даже не веснушки, которые появляются лишь на один сезон!

- А то я не помню, из-за чего ты меня стал так называть!

Марко рассмеялся и ретировался на кухню.

Прозвище «Пикси» я получила от Марко из-за того, что у меня уши, заостренные на концах, как у эльфика, вот он и дразнится. Из-за этого безобразия я не могу позволить себе короткую стильную стрижку, и вынуждена носить волосы до плеч, а заплетая косу, выпускать по бокам две кокетливые пряди, прикрывающие уши. Марко один из немногих, кто видел меня во всей красе, но он об этом не болтает, и все наши друзья и впрямь думают, что Пикси – это комплимент.

Уши, конопушки…может создаться впечатление, что я недовольна своей внешностью, но это не так. Несмотря на отдельные не устраивающие меня детали, в целом я отношусь к себе позитивно. В этом, конечно, заслуга мамы, для которой я была и остаюсь самой красивой девочкой в мире, о чем она не перестает говорить мне до сих пор. В чем мне действительно повезло, так это в том, что я блондинка, из того редкого исчезающего вида девушек, которым не приходиться подкрашивать корни волос, чтобы соответствовать этому гордому званию. Поверьте, быть обладательницей длинных, густых светлых с нежным пшеничным переливом волос, вполне достаточно, чтобы обращать на себя внимание мужчин. Видимо, в них заложен особый инстинкт, который срабатывает мгновенно при виде белокурой девушки.

Это еще одна причина, по которой наше появление, где бы то ни было, вместе с Марко никогда не остается незамеченным. Игра на контрастах: он – смуглый, темноволосый, широкоплечий; я – белокожая, светленькая и хрупкая. Даже те, кто знают, что мы – не возлюбленные, все равно считают нас эффектной парой.

Что касается прозвищ, то Марко вообще-то по метрике – Марк. Просто когда-то мы смотрели сериал, который моя мама обожала в юности, а там главный герой, похожий на Марко, был итальянским аристократом. Вот и мы стали так называть Марка.

Пока Марко ужинал, я устроилась на подоконнике и достала блокнот. Это был целый мир, созданный явно талантливым человеком. Странные, завораживающие картины. Причудливые конструкции, полумесяцы с завитушками, люди в масках. Правда, последние рисунки вышли какими-то мрачными, как будто в период их создания художница пребывала в угнетенном состоянии духа. Во всяком случае, мужчина в маске, из открытого рта которого вылезали змеи и вылетали одноглазые птицы с шипами вместо перьев – сюжет, скорее, для кошмарного сна. Я не психоаналитик, но этот рисунок почему-то навел меня на мысли о лжи и болезненных разговорах, где каждое сказанное слово было подобно вот таким чудовищным уродцам.

Часто встречались обнимающиеся пары, из спин которых вырастали города. Лицо мужчины на этих рисунках кого-то мне смутно напоминало, но я никак не могла понять, кого именно.

- Ты чай будешь пить? – опять заглянул в комнату Марко, вопросом вырвав меня из транса, в который я впала, перелистывая страницы. Вдруг он изменился в лице и, подойдя, выхватил у меня блокнот.

- Откуда это у тебя?

- Эй, ты чего?

Я редко видела его таким: сжатые побледневшие губы, злые глаза.

- Откуда? – упрямо повторил он.

- Посетительница одна забыла в кафе. Я взяла посмотреть. Но почему ты…- и вдруг я поняла, что мужское лицо, так часто встречающееся на рисунках, - это его лицо…- Ты знаком с ней?

Он сел рядом, несколько минут перелистывал страницы, потом вздохнул:

- Ладно, раз уж так вышло…Я все равно бы когда-нибудь рассказал тебе об этом.

- О чем?

- Рита – моя преподавательница. Она старше меня на восемь лет. И я ее люблю.

___