Страница 6 из 45
Если это и волшебство, то чье-то очень злое волшебство. Единственная причина, по которой Рахманов мирился с ним, до сих пор не сойдя с ума – оно приносило пользу людям, ежели его использовать верно. А Рахманов, к счастью, научился это делать.
Он служил в полиции восемь лет из своих двадцати шести и обычно, еще на подъезде к месту преступления знал, кто его совершил.
Не должно было быть сбоя и в этот раз. Та женщина – молодая, светловолосая и, вероятно, очень привлекательная – она ведь просто сумасшедшая, оттого и убивает своих любовников…
По крайней мере, в этом Рахманов убеждал себя, но странное ощущение, что в этот раз все не так, все наперекосяк – не давало ему покоя. Однако покамест он решил отринуть то, что сыщики называют интуицией и действовать по обычной схеме.
Чувств и мыслей людей Рахманов, как ни старался, знать не мог – он лишь видел свершенные действия. А все что делал Стаховский, говорило о том, что он отлично знал ту женщину, которая его убила; она несколько лет была его любовницей и, быть может, даже более того… Потому Рахманов и мчался сейчас, поторапливая кучера, назад, в Тихоморск, на Раевскую улицу. И знал заранее, что опоздает.
Увы, не ошибся.
— Madame двое суток как съехали. Но комнату за собой оставили, потому не заселяли никого…
— Как же так съехали? Разве премьера состоялась уже?
— Никак нет, ваше благородие – не состоялась. Не могу знать, отчего так поспешно собрались…
Рахманов въедливо изучил гостиничного слугу, но тот и правда ничего не знал. Был напуган внезапным визитом полиции, но исключительно из-за своих каких-то грешков, к сбежавшей актрисе Щукиной не относящихся.
Ираида Митрофановна Щукина – так звали актрису и любовницу Стаховского – отбыла с личной горничной и наспех собранным багажом позапрошлым утром, в восемь сорок пять.
За семнадцать часов до того, как ритуальным ножом посреди поля будет убит ее любовник.
Кажется, самое время счесть госпожу Щукину первой подозреваемой… Но Рахманов не торопился. Медленно, не обращая внимания на слугу, он прохаживался вдоль стен плохонького гостиничного номера (впрочем, этот был лучший в городе), и пытался понять, что чувствовал актриса перед отъездом?
Однако ответ был скрыт.
— Куда она уехала? Неужто и адреса главе труппы не оставила?
— Никак нет, ваше благородие… ежели оставила бы, то я непременно…
Но Рахманов велел замолчать ему легким движением руки. Не то чтобы он узнал вдруг о месте нынешнего пребывания актрисы, но, коснувшись невзначай письменного стола, понял, что двое суток назад на этом самом месте лежал номер местной ежедневной газеты – с некой рекламной заметкой, обведенной карандашом. Настолько эта заметка заинтересовала хозяйку комнаты, что сперва она даже думала взять газету с собою, но…
Рахманов очнулся. Огляделся по сторонам и тотчас приметил корзину для мусора, которую, не долго думая, здесь же опрокинул на бок. Смятый номер газеты был именно здесь.
Нашлась и заметка.
— «Пансионат «Ласточка»… - прочел он вслух.
Название отозвалось очередной вспышкой мигрени, и Рахманов, прикрыв веки, с полминуты переживал боль, никого и ничего не слыша.
Одно лишь упоминание это — «Ласточка» — вызывало в нем бурю чувств и тысячу самых разных видений. Столь ярких, что голова гудела не переставая. А что будет, когда он окажется в этом месте?