Страница 29 из 113
Ночью, сквозь дыхания и шепоты, слышу скрип кровати, прогибаемой под садящимся телом. Время приближается к четырем утра, — самый сон. Я с вечера принимаю полусидячее положение, чтобы следить за происходящим, не выдавая себя звуками.
Темная тень перемещается к соседской кровати, и я чувствую, как рука сжимается, закрывая рот девушки; казалось бы, что невозможно быть изнасилованной женщиной, без посторонних предметов — список того, что может находиться в палате, весьма скуден, — но на деле выходит, что вариантов много.
Испуганная возня усиливается, я уже собираюсь встать, но меня опережает Иволга.
Черной пантерой она преодолевает расстояние в семь вплотную стоящих кроватей, и мощным ударом ладони сваливает Иванчук с кровати. Я вскакиваю следом, понимая, что останавливать подругу, вошедшую в раж, скорее всего, придется мне.
В палате воцаряется тревожное молчание, нарушаемое лишь звуками ударов и всхлипываньем новенькой.
– Уйди, уйди, сука! — вдруг начинает кричать Лида, но после очередного звонкого шлепка она лишь скулит. Я оттягиваю в сторону Иволгу, завершившую праведную месть, и успеваю схватить за плечо рыдающую Солнце:
– Она тебя больше не тронет. Никто не тронет, не бойся.
Когда санитары заглядывают проверить, что творится в палате, мы на своих местах, — все, кроме Иванчук. Она лежит под кроватью, пуская кровавые слюни из раненого рта, пряча лицо в ладонях.
– С этой что? — хмуро интересуется один из вошедших. Иволга собирается ответить, но Солнце, удивляя нас всех, произносит первой:
– Упала, прямо лицом об пол, — и смотрит на меня. Я киваю в знак согласия, но не санитарам, а ей — мы поняли друг друга.
На следующий день у нее новое место: по левую руку от меня.
– Спасибо, — тихо шепчет она, обращаясь ко мне и Иволге, но та лишь махает рукой.
– Ей должна будешь. Лесбуха давно бесила.
Произошедшее мы больше не обсуждаем; близкими подругами с ней тоже не становимся, — девушка всегда в себе, но при этом на нашей стороне.