Убить гауляйтера

И красавица, оценила Варя, ощутив укол ревности. Молодая и красивая, разгневанные попечители! Вот что значит городская...

Директор со спутником встали в центре зала, вокруг них сразу образовалось пустое пространство.

- Господа управленцы!

Голос директора в наступившей тишине показался Варе необычайно резким, почти визгливым.

- Друзья!.. - уже тише сказала Алёна. - Нужна ваша помощь. Понимаю, вы прибыли на праздник...

- Короче! - крикнули из зала. - Всё мы понимаем, что делать-то?

- Спасибо, - сказала директор. - Господин управленец шестого ранга объяснит, а меня простите, побегу. Командуй, дядя Федя...

- Значит, полезли к нам из-под земли разные личности, - начал дядя Федя. - Недобитки всякие. Под стенами Управы бой, людей не хватает. Кто готов помочь, прошу к винтокрылам, - движением головы он показал на террасу. - Хлысты, гранаты, сало, эээ... силовые щиты, то есть, всё там...

В полумраке резиденции Бранч слушал Управу. Здание дышало, его полнили звуки, токи и напряжения полей, о которых условно-разумные даже не подозревали. Маленькая интрига, которой он позволил развиваться, приближалась к кульминации, и Бранч не хотел её пропустить.

С улицы слышались выстрелы и хлопки разрывов. Там уже воевали, но это было не важно, это было простым дополнением к событиям, которые вот-вот случатся здесь, в здании, в его сердце, на минус третьем.

Исчезающе-малая вибрация пронзила Управу, коснулась нервных окончаний совершенного. Началось!

- Слезай, Ники, - сказал Бранч.

- Да, совершенный.

Его грелка завозилась, размыкая руки, ёрзая по телу. Медленно, чудовищно медленно! Реакция условно-разумных никуда не годится, как он мог забыть?

- Сейчас же! - прорычал Бранч, уходя в инфразвук. - Иначе расстанешься с гениталиями!

Ники сдуло. Бранч удивился: он разнежился здесь, среди забавных зверьков, он повторяет два раза, он даже грозит. И кому, грелке? Пора, пора возвращаться на родину, но сначала...

Окно не успело распахнуться, зазвенело, вниз посыпались осколки стекла. Бранч падал за ними, догонял, разворачиваясь к стене; свистел в ушах воздух. Скорость лифтов учитывала хрупкость человеческих тел, он так и не нашёл времени настроить хотя бы один лифт под себя. Впрочем, так интереснее.

Бранч выстрелил передними  лапами, вбил когти в стену. Связки болезненно напряглись, внутри тела произошла мгновенная перестройка, мышцы и жир создали эластичную люльку, защищая внутренности от перегрузки. Закричал раздираемый бетон, на высоте роста или двух от земли Бранч остановился. Рядом было окно, он вошёл внутрь здания, ломая усиленные переплёты. Лопнула за его спиной плёнка поля, ударила по нервам. Поле не камень и не стекло, он забыл, что объявлена тревога. Ладно...

Люди в комнате шарахнулись в стороны, один не успел убраться, заверещал, отброшенный к стене.

Бранч выскочил в коридор, широкими скачками добежал до лифта, разжал створки и прыгнул вниз, в темноту.

На минус третьем пахло кровью и дымом, яростью и страхом. Бранч облизал глаза и тайными коридорами побежал в диспетчерскую, обходя бой стороной. Смешной Жан-Ивась обязательно прорвётся туда, а если не сможет... значит, картина приобретёт иной вид.

Всё пошло не так, не по плану! В чём он ошибся, что не предусмотрел? Ивась гнал прочь мысли о крахе, но они нет-нет, да всплывали в сознании. Их не должны были встретить здесь. Ивась рассчитывал на свободный путь до последнего холла, того самого, где они с Алёной встретили пастуха в синей форме и детей, а теперь...

Он оглядел ряды сыскарей. Серые прятались за щитами, выставив  хлысты. Они почему-то перестали бросать гранаты и просто ждали. Чего?

- Тихо, – подал знак Ивась.

Партизаны замерли. В опустившейся тишине Ивась услышал, как натужно шумит опускающийся лифт. Что-то очень тяжелое... Люди, подмога или? Что бы сделал он сам?

Ивась вспомнил стычку в тоннеле в последний день практики. Как назывался городок? Почему-то это было важно – вспомнить название...  Лямки – вот как. Тогда они залили тоннель пенобетоном. Да!

- В тот коридор!

Из-за спины метнули гранату. Едва не чиркнув потолок, она перелетела через два ряда сыскарей, перекрывших тоннель, который вёл к Алине.

- Ложись! – Ивась первым бросился на пол.

Граната взорвалась, разметала серых! Пока противник не пришёл в себя, Ивась побежал туда, направо и налево колотя хлыстом. Остальные партизаны, подхватив бойца, которого задело поле, кинулись за ним. Боец уже почти очнулся, старался помогать, с усилием переставляя непослушные ноги. Луиджи шёл последним, бил короткими очередями поверх щитов, не позволяя серым высунуться.

Ивасю казалось, что коридор умер. Плиты пола стали обычными серыми безжизненными квадратами, геометрическими тенями на ровной поверхности. То ли выстрелы и взрывы повредили их нежную электронику, то ли Алина демонстрировала своё отношение к происходящему. Странно, ей  так безразлична собственная судьба?