Убить гауляйтера

Утром над дверями зажглись два синих и три зелёных огня. Значит, пришла пятница, медосмотр. Питомцы выходили из палат в коридор, занимали очередь. Старались встать вперемешку с девочками, чтобы посмотреть, а при случае и потрогать!

Синяя гусеница шаркала ногами и медленно втягивалась в двери смотровой.

- Лиза один-три-семь-девять-первая, - сказала девочка впереди него и потянула через голову пижамную куртку. Куртка, а следом за ней и штаны полетели в кучу в углу смотровой, а голая Лиза встала на ленту транспортёра. Номер 13791 синел над её локтем.

- Ивась, первый, - доложил Ивась, скинул одежду и шагнул на свой сегмент.

Странное, неслыханное имя досталось ему от забытых родителей. Это было отличие, что выделяло его из толпы голых мальчишек: длина доклада.

Смотровую полнил мерный гул. Представлялись питомцы, доктора подавали короткие команды: поднять руки, открыть рот, наклониться, развести ноги... Конвейер двигался рывками, один шаг в несколько секунд. Все они были здоровы, доктора не тратили на осмотр много времени.

Ивась в свою очередь докладывал, поднимал руки и разводил ноги, наклонялся и открывал рот, и одновременно жадно шарил глазами. Увидеть, подсмотреть, запомнить! Бледные, коричневые, розовые соски, гладкие ягодицы и бёдра, спины и животы, и всё ниже, что успел заметить. На неделе случая больше не представится...

Если бы Ивась мог знать и сравнивать, он бы понял, что все они, и мальчики, и девочки, - слишком бледны, чтобы быть красивыми. Однако, он никогда не видел иных тел, а те, что мог видеть когда-то, забыл.

После смотровой они шли в душ. Всё так же, по очереди. Проходили и садились на скамейки. Когда в душевой скапливалась дюжина подростков обоего пола, через форсунки в потолке подавался мыльный раствор.

Потом вода, холодная и горячая, потом снова мыло, так несколько раз.

Пять минут веселья. Пять минут свободы, когда нет рядом воспитателей, и в хлопьях пены и струях воды можно смотреть и щупать визжащих девчонок, и замирать, ощущая чужие руки на своём теле.

Через пять минут они выходили в следующее помещение, находили там чистые пижамы, одевались и по длинному гофрированному рукаву возвращались в палаты.

 

- Ты видел, какие у неё сиськи? - не мог успокоиться лопоухий Дима, сосед Ивася. Его койка стояла рядом, второй от стены. Разумеется, никого ближе Димы, шесть-ноль-ноль-два-четвёртого, у Ивася не было, ведь его-то кровать стояла у стены! - Здоровские, большие... Я даже дёрнул!

Он откусил от пищевого бруска и зачавкал:

- Я бы... Если она... А там ещё...

- Ага, - согласился Ивась и тоже начал есть. Пищевые бруски были похожи на пресное желе — Ивась помнил это слово из прошлого, но давно забыл вкус, — и отлично утоляли голод.

Ещё они расслабляли. Возбуждение улеглось. Девчоночьи тела в сознании отдалились и стали чем-то неважным, незначительным, оставили после себя неясное желание чего-то.

- Поиграем? - спросил Ивась.

- Давай.

Они раскрыли экраны в спинках своих кроватей.

Палата захлопала крышками, защёлкала и заскрипела джойстиками. Не им одним хотелось поиграть.

Обрывки цветных нитей замелькали перед глазами. Ивась весь ушёл в игру. Он любил её. Не только потому, что она напоминала о почти забытом доме. Если выиграть быстро, можно было получить приз.

Руки двигались сами. Ещё чуточку... Ивась засопел от усердия. Есть! Последняя нитка легла в коробочку. В исцарапанной панели рядом с экраном  возникла щель, в ней — красная пластинка.

- Малиновая... - сообщил Ивась, разворачивая упаковку.

Половину пастилки Ивась отдал Димке. Тот, как ни трудился, не мог выиграть у машины больше одного — двух раз в день.

Сытый туман в голове немного рассеялся.

- Слушай, Димон, - сказал Ивась, - ты девчонок всех трогал?

- Да, - не задумываясь ответил приятель. - Что? А, нет...

- Почему?

- Есть одна... - Дима с досадой отбросил джойстики. - Вот ведь пакость, последняя нитка оставалась!

- Кто есть? - не отставал Ивась.

- Девчонка, - сказал Дима. - Она ненормальная, её отдельно купают. Алина, не знаю какой номер. Но маленький. Имя как у тебя, тоже странное.

Интересно, как выглядит девчонка с маленьким номером? Она наверняка похожа на него, Ивася!

- Покажи её мне.

- Ага, - согласился Димка, - сейчас. Только нитки обыграю. Что я, глупее тебя?

- Нет, конечно, - ответил Ивась.

Они поиграли ещё. Ивась выиграл лимонную и земляничную пастилку, а Димон сломал джойстик.

- Это как это... - неверяще сказал он, разглядывая половинки. - Их же нельзя сломать. Они же вечные!

- Значит, ты уже готов, - сказал толстый Валера. Он не был толстым, так, чуточку полнее остальных, но все называли его толстым.