Убить гауляйтера

Совсем похолодало. В конце зала Ивась нашёл шкаф, а в нём — зимнюю воспитательскую куртку, и без раздумий влез в неё.

Впереди осталась последняя дверь. За нею оказались мороз, пар изо рта, молочно-белый в свете длинных ламп вдоль потолка, решётчатые полки  покрытых инеем шкафов. Все полки были пусты, кроме одной. На ней лежали лотки с мясом.

Откуда он знает это: мясо, конвейер, складской шкаф? Его не учили таким словам. Мысли шевелились вяло, рассудок защищался, гнал прочь увиденное, не хотел верить глазам — синим цифрам «60024» на лоскуте кожи сверху лотка.

Димка. Он нашёл своего друга.

Желудок взбунтовался. Ивась упал на колени, его вырвало желчью.

 

- Зачем ты вызвал меня, равный?

Женщина на экране хмурилась, словно её отвлекли от важного дела. Хотя, что может быть важнее для смотрителя интернатов, как не ЧП в интернате?

Рудольф едва сдержался, чтобы не усмехнуться. Глупая привычка — обманывать себя. Правильное слово — ферма.

- Сбежал питомец, совершенная, - сказал он. - Пастухи не уследили.

- Ты наказал их?

- Это трудно, - ответил Рудольф. - Они любились, а секс угоден попечителям.

- А ты?

- А я был занят в это время.

- Сними очки.

Рудольф повиновался. Женщина посмотрела на него колючим взглядом.

- Ты врёшь, Руди.

- Вру, Марика, - согласился Рудольф. - Я не стал поднимать тревогу и ослабил поле, чтобы он ушёл.

- Почему? - Марика с любопытством склонила голову.

- Он видел полуфабрикат, он бесполезен.

- Как это произошло, Руди?

Рудольф перевёл дух. Гроза не прогремела, Марика не даст делу ход, иначе она стала бы крайне официальной. Никаких «равных» и уж тем более никакого Руди! Растущий или, как знак расположения — растущий Рудольф.

- Его сосед сломал руку и ребро. Пневмоторакс, болевой шок. Нам пришлось его отбраковать.

- Ну и что?

- Оказалось, беглец слишком привязался к нему, - объяснил Рудольф. - Отказался от корма, ослушался гм... воспитателя, отправился искать своего приятеля. И наткнулся на склад продукции.

- Как интересно... - протянула смотритель.

- Да, интересно. Ведь я докладывал, совершенная! В корме мало транквилизаторов! Возникают лишние эмоции, и вот результат — побег!

Теперь, когда опасность миновала, можно добавить официоза. Пригодится. Он знает своё место, он помнит дело и болеет за него. Марика умная баба и должна оценить.

- Хватит, Рудольф, я читала твой рапорт, - сморщилась Марика. - Ты оказался прав.

- Но надо... - решил развить успех Рудольф.

- Не надо, - властно сказала смотритель и добавила уже мягче, даже слегка виновато: - Пока не надо. И потом, они сами так решили...

Брови и взгляд её устремились вверх.

- Я понял, равная.

- Хорошо, - кивнула Марика. - А теперь объясни, Рудольф, почему ты отпустил его? Только честно.

- Честно... - Рудольф задумался — и поймал себя на том, что грызёт ноготь! - Честно, Марика... Попечители, они такие могучие, такие совершенные! Такие благостные и заботливые! Ну и что, что немножко едят людей? Зато они победили болезни, прекратили войны и прочее замечательное... Скажи, Марика, тебе никогда не хотелось дать попечителям по носу? Доказать им, что они не абсолют? Этот мальчишка... если он не замёрзнет зимой, если не умрёт от голода, если его не слопает медведь и не разорвут волки... Вдруг он сможет сделать попечителям какую-то мелкую пакость? Не отомстить, куда ему, но пакость? Маленькое смешное унижение. А то они слишком правильные, понимаешь, Марика? Построили и отладили совершенный механизм, где каждая шестерёнка, каждый рычажок на своём месте, и крутятся они согласно... А вдруг найдётся песчинка, которая попадёт между колёсиков? И машина заскрипит, и криво поедет? Может мальчишка стать такой песчинкой?

Что-то дрогнуло в лице Марики.

- Ты удивил меня, Руди, - сказала она и отключилась.

- Я сам себя удивил, - ответил Рудольф в погасший экран.

Он развернулся в кресле. Панно детектора на стене пестрело точками.   Голубыми — пастухов и врачей, оранжевыми — питомцев. Голубые точки  -  большей частью - слиплись в пары и тройки, ведь секс угоден попечителям. Вот он сам — в центре, как паук в паутине. Вот красная точка. Пока не сезон, она одна. Это готовая продукция. Брак. Все точки подписаны, всегда можно посмотреть, кто, где и с кем...

Персонал свободен и может отключить опознание, но никто и никогда этого не делает. Зачем, что им скрывать?

Рудольф знал: точки с надписью «Ивась-1» на панно нет. Беглец далеко, детектор не видит чип в его теле. Но и чип не видит детектора, так что парню сейчас непросто. Однако, какое ему дело до проблем мясного питомца? Со своими бы разобраться.