Убить гауляйтера

Следующий день тянулся невыносимо медленно, всё падало у Ивася из рук. Не слипались как должно фигуры на экране, не соединялись в нужные цепочки слова. Мысли роились в голове, беспокоили мешали. В обед он забыл про пайку, лёг вместе со всеми, но сон не шёл.

Сопели парни, лежали в тяжёлой неподвижности. Как странно они спят, думал Ивась. Почти как мёртвые. Сам он ворочался на гладком матрасе, думал и ждал, ждал, ждал, и соскочил с первыми высверками фонарей.

Димки не было.

Вдруг Ивась ясно понял, что друг может не прийти. А раз так, его надо отыскать!

Никто не обратил внимания, как он выбрался из палаты. Парни лениво двигали джойстики, а воспитатели пока не появились.

Коридор был пуст, дверь в комнату воспитателей открыта. Может быть, они знают, где Димка? Не могут не знать!

Питомец не должен обращаться к воспитателю первым. Все его заботы исчислены, все его беды понятны, воспитатель знает, когда прийти на помощь, подсказать, направить — или вразумить. Это главный закон, а хлыст в руках воспитателя помогает его запомнить. Нарушить закон так же немыслимо, как противиться инстинкту. Щука должна плавать, чайка летать, а питомец ждать и подчиняться.

Пальцы ног озябли на каменном полу. Ивась удивился: раньше он не замечал ни холода, ни тепла. О проступке он даже не подумал.

Ивась остановился в дверях. Внутри тихо говорили.

- Воспитатель? - решился Ивась. Горло пересохло, и голос подвёл. Вместо слов вышел хриплый шёпот. Запрет пока держал его, хотя и слабо.

Никто не ответил, тогда Ивась крадучись переступил порог.

Здесь было уютно как в детстве. У стены стояло кресло, мягкое даже на вид и в полумраке, лунный блик из окна лежал на ковре. Из окна!.. В палатах питомцев не было окон, Ивась вспомнил, что такое окна, и от этого не сразу увидел двух голых на кровати.

Воспитатель-мужчина размеренно двигал задом, его плечи и спина лоснились от пота. Воспитатель-женщина лежала на спине, без очков, закинув ноги ему на поясницу.

- Барашек? - засмеялась она. - Возьмём барашка третьим, Арно?

Мужчина обернулся. Он тоже был без очков.

- Питомец? Как ты здесь оказался? - спросил мужчина, не переставая двигаться вперёд и назад.

Ивась испугался. У воспитателя оказались страшные, бешеные, злые глаза, и спокойный его голос не мог обмануть.

- Я... мне... - пролепетал Ивась и выскочил из комнаты.

- Куда? Стоять!

Окрик подстегнул. Ничего не соображая, Ивась кинулся в двери смотровой... и выскочил под полную Луну, в сырой осенний вечер, в запахи хвои и мокрой коры.

Иной, вкусный как чашка холодного молока воздух! В палате пахло не так. Вернее, там почему-то вообще не пахло. Ивась обернулся. Барак был похож на длинный серый забор, только сиял прямоугольник двери.

Нужно найти больницу или лазарет, где держали Димку. В их бараке лазарета нет, в нём, кроме комнаты воспитателей,  только палаты мальчиков и девочек.

Ивась завернул за угол. Посредине барака тускло светилось единственное окно. Там, совсем рядом, за стеклом, одевался воспитатель, чтобы... Что? Ивась не стал ждать ответа и пошёл вглубь интерната. В больнице обязательно есть окна, а они видны издалека. Он найдёт Димку быстро, главное, соблюдать осторожность...

Одинаковые бараки стояли в ряд, один за другим. Ивась миновал их все и упёрся в ворота. За ними начиналась дорога через лес, прямая как стрела. По этой дороге его привезли когда-то, вспомнил он.

Он не нашёл лазарета в этой стороне. Значит, надо идти в обратную.

Возле девятого по счёту строения звучали голоса. Ивась метнулся в сторону и спрятался в кустах. С шорохом пролился короткий ливень с листвы и замочил его насквозь.

- Что там такое, слышала?

Ивась замер. Говорил-воспитатель мужчина, тот, что хотел его остановить.

- Ветер, Арно, - ответила женщина, которая... которая... Ивась не смог подобрать слов, в его словаре просто не было таких понятий. - Ветер кусты качает.

- Ветер... Куда делся мальчишка? - недовольно сказал мужчина. - Ему положено спать, а не бродить черт знает где!

- Сколько можно тут стоять, Арно? - произнесла воспитатель-женщина. - Здесь холодно и мокро. Барашек устанет и замёрзнет. Мы оставим дверь открытой, и он вернётся. Пойдём! Или ты обиделся? Я же пошутила, Арно!

- А если он не вернётся?

- Куда он может деться? Пойдём, Арно... Время... гм... баранье. Ну же! Не ревнуй!

- Ты с ума сошла... - удивлённо сказал Арно. - Ревновать к этим?.. Но...

- Это мои подопечные, - сказала женщина. - Пошли. Ничего не будет.

- Как скажешь, - тихо засмеялся воспитатель Арно. - Меньше всего я хочу таскаться по грязи. С тобой интереснее.