Страница 20 из 53
Мы с Алеком довольно быстро разделались с пиццей, и парень наконец-то расслабился. Алек почти шутил, немного улыбался и проявлял свой сарказм относительно моего обжорства мармеладом. Каждый раз, когда наши руки соприкасались в борьбе за лакомство, я чувствовала мощнейший электрический разряд, и мне стоило неимоверных усилий не переплести с ним свои пальцы.
Я уже спокойно облокотилась о плечо парня, показывая ему в журнале очередные истории, вызывавшие у меня какую-то реакцию. Парень только вздыхал и мужественно сносил мое красноречие.
Так как наш рейс отложили еще на сорок минут, я уже начинала чувствовать раздражение и усталость. Алек, сдерживая смех, выгуливал меня по залу ожидания, как собаку, понимая, что моя энергия на исходе, и всячески старался снизить градус моего раздражения, показывая мне самолеты или просто покупая мне мармелад. В конце концов, когда мы вернулись на свои места, мы разговорились с той пожилой женщиной, которая сидела все это время напротив нас. Она поблагодарила меня за предоставленные ей журналы и как-то слово за слово, мы вышли на разговор.
Сначала с ней болтала только я, но когда усталость и сонливость начинали одолевать меня, я облокотилась о спинку сидения в попытке вздремнуть. Но мне было крайне неудобно, и я утихомирилась, только когда Алек предложил мне свое плечо.
— Не смотри так, Фрэй. Но я не выдержу, если ты еще раз сменишь позу и толкнешь меня при этом.
Мне не нужно было повторять дважды и, наплевав на смущение, я послушно уткнулась головой в его плечо, подобрав под себя ноги.
— Вот они — плюсы маленького роста, — устало бормочу я, когда он хмыкает, — я могу поместиться на этом железном сидении в ожидании своего рейса. А вот тебе придется мучиться со своими габаритами еще час.
Парень лишь фыркает и дальше слушает женщину, которая уже вовсю рассказывает ему о своей молодости.
— Кем ты работаешь?
Алек теряется, когда женщина задает ему этот вопрос. Поведать ей о сумеречном мире явно не кажется ему правильным, и его молчание становится слишком долгим. Приходится выручать парня. Все еще облокачиваясь об него, не открывая глаз, тихо бормочу:
— Он спасатель.
Женщина восторженно охает.
Алек пытается вывернуться из этой ситуации, явно чувствуя себя неловко.
— Ну, не то, чтобы …
— Алек просто скромный, — снова перебиваю его я, так и не открывая глаза, лишь сильнее поджимая под себя ноги. — Но он спас уже не одну жизнь мирного человека и продолжает бороться со злом.
Алек тихо вдыхает мое имя, качая головой, но женщина съела мой комментарий, даже не поперхнувшись, и уже высказывает парню свой восторг и уважение.
— Такой молодой, красивый парень и такая опасная профессия.
— А что делать? — снова сонно встреваю я, и на этот раз Алек уже приглушенно смеется. — Кто-то же должен спасать мир?
И Алек идеально подходит для этой роли. Ну, кто если не он? Александр Лайтвуд — супергерой, и я горжусь тем, что этот герой мой персональный тренер. И объект воздыхания, что уж там.
— Как скоро у вас свадьба?
Этого было достаточно, чтобы я резко расхотела спать, и, широко распахнув глаза, оторопело посмотрела на женщину.
Тело Алека после этого вопроса из расслабленного и умиротворенно, стало напряженным, и словно готовым обороняться. И я его понимала. Очень хорошо понимала.
— Простите? — как-то хрипло переспросил Алек, сразу как я поднялась с его плеча.
Женщина довольно скромно улыбается нам, видимо смутившись нашей реакции.
— Просто ты представил Клариссу как свою невесту, когда та вертихвостка хотела познакомиться с тобой, — словно оправдывается женщина, и, вспомнив этот момент, я снова расслабляюсь и, усмехнувшись, облокачиваюсь о сидение так, чтобы уже не лежать на Алеке, но все равно упираться рукой о его руку. Глупо было избегать контакта с ним, когда он был рядом. Я итак много в чем себе отказывала по отношению к нему.
— О, еще не знаем, мы не можем определиться с цветовой гаммой, — спокойно отвечаю я, — Алек у меня человек творческий, хочет, чтобы все было в золотой гамме, а я все-таки консерватор в этом отношении, и больше склоняюсь к традиционному белому.
Женщина смеется, качая головой, а я встречаю ледяной взгляд Лайтвуда.
Ну, а что?
Это было довольно весело. Надо же хоть как-то развлекать себя, пока отложен наш рейс. А подбешивать парня своим юмором я любила всегда. Особенно когда что-то касалось мира примитивных и мира сумеречных охотников, ибо я всегда отстаивала права первых. То, что у охотников на свадебную церемонию принята золотая цветовая гамма, несколько удручало меня, ибо я считала, что это слишком пафосно. Вот традиционный белый цвет был мне по душе.
— Золотой? — тихо смеясь, переспрашивает женщина, с озорством глядя на Алека, который заметно смущается и раздражается одновременно. Лайтвуд сразу меняет тему, при этом несколько раз бросив на меня неодобрительный взгляд. Все как в старые добрые времена.
Наконец-то приходит время регистрации нашего рейса, и мы все довольно измученно, но с долей заметного облегчения, движемся по траппу и рассаживаемся в салоне самолета.
Алек снова тяжело вздыхает, когда усаживается на узком сидении.
— Что за адское место? — ворчит парень, пытаясь удобно устроиться, не сломав при этом свои ноги, которые в силу роста Алека, сейчас мешали ему.
— Мир примитивных больше расположен к миниатюрным созданиям, Алек, — фыркаю я, помогая ему с ремнем безопасности. — Добро пожаловать в мой мир. Уверенна, ты будешь от него в восторге.
Парень раздраженно закатывает глаза, и, наконец-то устроившись на узком сидении, закрепляет ремень.