Страница 78 из 105
- Колесов, комбат мне приказал поощрить тебя за случай в столовой. Благодарность тебе запишут, но ею сыт не будешь. В нашей роте был батальонный почтальон, он увольняется, давай я тебя на это место определю. В наряды будешь ходить, как положено, но три часа каждый день у тебя будет почти свободных – сидишь у себя в коморке и выдаешь почту.
Отказываться я не стал, кто от халявы откажется. Ротный вызвал старого почтальона, дал команду ознакомить с процессом. Рома Печерский, в звании сержанта обрадовался, больше конечно известию, что его через два дня уволят в запас.
- Пошли салага, введу в курс дела.
Должность оказалась даже круче чем я ожидал. У почтальона был свободный выход в городок. Увольнений у нас в части не было совсем. От слова вообще. Потому что некуда. Ближайший город Юрюзань в 30 км был для солдат недоступен. А в городке при части проживали офицеры и члены их семей. Туда солдат тоже не выпускали. Почтальон была единственная должность позволяющая раз в день проследовать от воинской части до почты городка и получить почту для гарнизона. Ну а если он по пути заглянет, например, в магазин….никто его за это не накажет. Честно сказать, кроме магазина заглянуть было некуда. От слова совсем. Если только завести знакомства с дочками офицеров……. Других солдат кроме почтальона можно было увидеть только бегущим в качестве посыльного за офицером. Сегодня мы пошли за почтой вдвоем. На КПП для моего пропуска было достаточно волшебного слова – он новый почтальон. В армии для солдата весточка из дома самое главное. И человек, который её приносит, становится богом.
На почте Рома меня представил заведующей, там работали жены офицеров. Сложили в большой чемодан газеты, журналы, и главное письма и пошли назад. В небольшом помещении с окошком для выдачи, рассортировываем сначала письма по ротам, потом газеты и журналы. Тут же стоит телефон, можно позвонить в любую роту, позвать к телефону кента, сказать – « Вася! Тебе письмо!» Роте заступающей в караул письма выдавать запрещается. Вдруг любимая напишет –«Я тебя бросаю», боец и застрелится с горя. В каждом деле свои нюансы.
Итак, теперь каждый день после обеда я свободен. Причем предельное время никто не ограничивает, в идеале до ужина. Могу писать письма, читать журналы или лечь подремать. В целом бесцельное времяпровождение, но «такова селяви»…. На третий день моей синекуры меня подстерег неприятный сюрприз. Выходя из почты с чемоданом добра, я наткнулся на незнакомого капитана. Причем он явно поджидал меня. Козырнув я попытался проскочить мимо, куда там..
- Колесов? А зайди ка голубчик ко мне.
Как оказалось, на одном этаже с почтой располагался местный филиал КГБ. Капитан Величко был его руководителем. Информация обо мне пришла ему давно, не знаю только какие указания дали. Почему то моими целительскими способностями он почти не интересовался. Зато начал спрашивать с кем дружу, о настроениях в роте.
- Товарищ капитан, я Вас в качестве стукача интересую?
- Почему сразу стукача? Во время войны все честные люди добровольно помогали СМЕРШу. Сейчас не война, но расслабляться не стоит. Кроме того ты ведь уже работаешь в нашей структуре.
- Нет, я оказывал только лечение по просьбе ваших органов. Но никакой работы. У меня другое призвание.
- И что, правда, можешь всё вылечить? – наконец поинтересовался он
- Не всё, но многое. Можете провести эксперимент. Есть дети офицеров больные – приводите.
- Не думаю, что кто-то рискнет доверить тебе детей. После того как ты так лихо горло пробил ручкой.
- А вы наверху поинтересуйтесь можно доверять или нет.
Ни до чего мы с ним не договорились. Он пообещал еще меня вызвать и отпустил. Иду с чемоданом почты, задумался, по сторонам не смотрю.
- Рядовой! Почему честь не отдаете? – поднимаю голову, стоит прапорщик, красный от негодования.
- Виноват товарищ прапорщик, задумался, не заметил.
- Фамилия, рота?
- Рядовой Колесов, вторая рота батальона.
- Доложишь командиру, пусть накажет. Я проверю. Моя фамилия Трифонов.
Вот падла такая! Честь ему не отдали. Если каждому отдавать….. Но теперь иду, озираясь во все стороны. И не зря, из библиотеки вынырнула и идет впереди меня девушка. Стройная, попка упругая, виляет. Лицо не видно, надеюсь не страшная. Ускоряю шаг.
- Девушка! Не подскажите, как пройти в планетарий? – оборачивается, могло быть и хуже.
- А вот прямо, если пойдешь, километров через 300 будет Челябинск. Там и планетарий. – в глазах искринки, на губах усмешка.
- С тобой готов до Владивостока дойти! А до Челябинска даже на руках донесу!
- А на вид не скажешь! Боюсь, потом тебя нести придется.
Попикировались еще немножко, потом познакомились. Мая заканчивала школу, собиралась поступать в медицинский. Узнав, что я студент медвуза, сразу загорелась – расскажи, как поступал, что учат. Предложил встретиться в другом месте, на нас и так уже недобро поглядывали проходящие офицеры. Но так как я не знал пока, как слинять в самоволку, договорились завтра возле библиотеки в это же время.
В нашей роте был комсорг батальона Сергей Грибов. Он же и забирал почту на роту. Когда он подошел к окошку, пригласил зайти, попить чайку. Сережка был с Донецка, отслужил уже год. Вот он и просветил о возможностях прогулок за забором. Выйти было не проблема, если тебя не будет искать командование. Существовала уйма дырок, многими пользовались и офицеры для сокращения пути. Сложность была в другом – гулять можно только в лесу. В городке солдат - как мишень на стрельбище. Поймают, попадешь на губу.