Страница 114 из 115
- Молодец, Белозёрский, теперь я вижу, что ты не размазня! – Сказал Генри.
- Ага, взаимно.
Они оба рассмеялись, но тут Лёша заметил друзей и, извинившись, кинулся к ним.
- Не забудь про патефон! – Крикнул ему вслед Генри и в сопровождении «подданных» двинулся за стол Руиндора.
Мишель, едва заметив Лёшу, метнулась на встречу и обняла его.
- Я так волновалась! Хорошо, что с тобой всё нормально. – Протараторила она.- Мы раз двести навещали тебя. Как же я рада.
Никита стал рассказывать, сколько магических заболеваний он заподозрил у Лёши, пока тот так неестественно долго спал. Рассказал, что со многими его подозрениями согласился сам Кубъяс, за эти три дня он стал для Никиты настоящим кумиром. Всюду слышалось жужжание, как в пчелином улье. Но трапезная мгновенно погрузилась в тишину, когда на преподавательской площадке, вслед за прочими учителями появились профессор Каменский, профессор Пекова и Теодор Октавиус – заместители и сам директор школы Арнадор. Ученики расселись по местам и внимательно воззрились на своего директора. Он подошёл к краю площадки, где вмиг возникла трибуна.
- Я поздравляю вас! – Торжественно произнёс Октавиус и зал зааплодировал. – Я поздравляю вас с окончанием очередного учебного года. Он пролетел, как впрочем и всегда, быстро и я даже не верю, что он завершился. Однако вы, наверное, тоже в это не верите, ведь годового практикума ещё не было.
Директор широко улыбнулся, и по столам полетели взволнованные перешептывания.
- И не будет! – Наконец громогласно объявил он, и все подскочили и стали аплодировать ему ещё пуще.
Мишель ужаснулась и уткнулась головой в стол, испытав непостижимое для любого человека разочарование.
- Тише, тише! – Призвал директор, и вновь воцарилось безмолвие. – Мы долго совещались и решили сделать вам такой подарок в связи с тем, что страшные события, произошедшие на днях, по нашему общему мнению, по-настоящему напугали вас и вы, я в этом уверен, не способны в таком состоянии сдавать экзамены.
Все начали переглядываться, а потом как один начали прикидываться кто до смерти напуганными, кто больными, а кто и теми и другими сразу.
- Да-да. Именно об этом я и говорю. – Октавиус усмехнулся. – И позвольте мне ещё одну короткую вставку, прежде чем мы начнём наслаждаться пиром, который подготовили для нас наши друзья.
Главный хобгоблин стоящий у одной из лестниц, ведущих на площадку, отвесил директору низкий поклон.
- Мистер Белозёрский, мистер Мольти, мистер Федотов и мисс Томпсон, пожалуйста, поднимитесь сюда. – Мягко и радушно попросил директор.
Но Лёша почему-то испугался, да так, что даже колени задрожали.
- Пойдём. – Хлопнул его по спине Макс, хотя и сам очень волновался.
Почти полторы тысяч лиц сейчас разглядывало их в абсолютной тишине.
- Ну же смелее! – Подбодрил профессор. – Я очень жду вас.
Ребята робко поднялись и выстроились перед директором, Лёша невольно подметил, что отсюда видно абсолютно всё, что твориться в трапезной.
- Итак, - Глубоко вдохнул Октавиус. – Вы четверо три дня назад направились в одно из самых опасных мест в мире, ученикам не только ступать туда, но даже знать о нём, было не разрешено. При этом вы нарушили восемьдесят семь школьных и тринадцать министерских правил и запретов. Вы, рискуя своими жизнями, сочли себя впору умными и взрослыми, чтобы преодолеть все хитроумные препятствия, которыми мы оснастили это место. Вы сочти себя достаточно сильными, чтобы вчетвером совладать с опасной ведьмой и теми магами, которых она привела с собой. Не так ли?
Никита стоял бледный, и казалось, сейчас упадёт. Макс и Лёша виновато опустили головы, а Мишель утвердительно кивнула.
- Но при этом вы показали себя достойно. Вы с доблестью и настоящей смелостью преодолели все ловушки, дали достойный отпор бандитам и, конечно же, показав острый ум, совладали с драконом. А я вам скажу, не всякий взрослый опытный волшебник осмелится вступить в такой неравный бой, да ещё и победит. Вам прощаются все нарушения, но только сейчас. – Профессор подмигнул и, сменив таинственный тон на радостный продолжил: - Вы защитили наш покой и защитили школу, как преданные её последователи и ученики. Мы все пред вами в неоплатном долгу. Потому примите эти скромные символы нашей благодарности.
Из ниоткуда за спиной директора появился Анубис, вокруг него кружили четыре бархатные подушечки, на которых лежало что-то блестящее.
- Эти медали будут символами вашей доблести! – Объявил на весь зал старец.
- Профессор, - Неловко замялся Лёша, когда Октавиус приблизился, чтобы надеть на него медаль, ему всё ещё казалось, что он не достоин похвалы, но взглянув директору в глаза, он лишь улыбнулся и опустил голову.
Как только медаль оказалась на его шее все захлопали. Стол Дриголина начал скандировать «БЕ-ЛО-ЗЁР-СКИЙ», «БЕ-ЛО-ЗЁР-СКИЙ». Лёша рассмотрел серебряный знак отличия, на аверсе был изображён чёрный обсидиановый дракон, расправляющий тонкие огромные крылья, вместо глаз у него были два блестящих сине-зелёных камня. По кругу бежала какая-то непонятная витиеватая надпись. На реверсе было выгравировано лишь два слова «защитник Арнадора». Лёша улыбнулся. Он оглядел учительские столы. Все были счастливы, и… профессор Каменский, поймав Лёшин взгляд, поднял бокал, улыбнулся и мигом осушил его.
Когда медали были вручены всем четверым, профессор отправил на места и объявил о начале пира. Он был так раскошен, Макс, заявивший как-то, что не видел столов торжественнее и пышнее, чем те, что накрываются в первый учебный день, сейчас ахнул.
- Вы только послушайте, как это символично! – Воскликнула Мишель, она перевела надпись на аверсе медалей. – Дриголинд кон фэиви дриголин. Это означает «драконам, победившим дракона». Это ведь символ нашего подразделения.