Страница 56 из 75
— В конце концов, это не чертов Шекспир, а жизнь, — уныло подумал Дик, оставляя мотоцикл у ограды. Когда парень почти припарковался, за его спиной послышались шаги.— Что ты здесь делаешь? — холодный голос девушки не скрывал неприязни, так что ледяные мурашки прошлись по всему телу парня, — убирайся.Кэлум почти беспомощно проводил Лайтинг взглядом. Она несла маленький пакет из аптеки, напряженная, почти яростная, ее шаг был стремителен и похож на полет стрелы. У него не было и шанса что-то сказать. А проклятая гордость заморозила мышцы ног, так что он не мог пошевелиться, чтобы, опомнившись, броситься за ней. Она больна? Больна ее сестра? Что-то случилось в доме?Парень почувствовал себя совершенно незначительным, неспособным даже узнать, почему девушка злится. Впрочем, с чего ей быть приветливой и радостной? Вот явился он, продержавший ее в своей комнате более дня, поцеловавший ее на виду и наедине. Гордый мудак, который славится своей агрессивностью и пренебрежением к людям.Что ж, туда ему и дорога! Горечь и злость завладели душой Диквея. Он вновь пожалел, что слишком бережет девчонку, слишком любит ее, хотя проще подчинить, сломать, истезать ее. Но прежде он уничтожит славу Военной Академии. Может быть, тогда ему хватит смелости покорить и Лайтинг.— Эй! — Окликнули его, в тот момент, когда он уже закинул ногу на мотоцикл и натягивал шлем.Лайтинг подошла ближе с тем видом, будто ненавидит всех мужчин на земле.— Есть одно срочное дело. Поможешь, считай, что я твоя. — Она уничтожит проклятого Сноу, а если этот безумец, что стоит перед ней, посмеет к ней подойти еще раз, избавится и от него. Никому нельзя верить. Она должна защитить хотя бы себя.*************Соля не была беременна. Она была просто глубоко травмирована и уязвлена. Она стала беспомощной и покорной в руках сестры, обещая себе больше никогда не нарушать запреты, больше никогда не расстраивать сестру, больше никогда не любить Сноу.*****************Незаметно для себя Сидней рос. Только за месяц, почему-то, он вырос на три сантиметра. Что-то меняло его тело, его запах стал более резким и жестким, ему все труднее было спать на животе, а мысли о девушках неизбежно покрывали его щеки краской.. Он чувствовал, что его до дрожи будоражит тайна тела любой девушки, его сознание забито чем-то липким и жарким, а избавиться от этого он никак не мог. В то утро, когда солнце стало нещадно палить едва показавшись из-за горизонта, в дверь Рипера постучали.Когда он открыл дверь, то не был удивлен. Незнакомец поздоровался с ним и попросил войти. Сидней пропустил его, не понимая, откуда он знает этого человека, но в то же время совершенно не мог вспомнить его имени или где его встречал.Незнакомец задал пару вопросов, но Рипер не ответил, спокойно слушая, что говорит гость. Наконец, до незнакомца дошло:— Что ж, мне нужно было догадаться, что ты ничего не помнишь. Пожалуй, я знаю о тебе кое-что, Сидней.Оставшись один, Рипер с трудом встал и, покачиваясь, прошел вглубь квартиры. Он никогда не задумывался, почему живет так хорошо. Две комнаты, маленькая уютная кухня и приличная ванная. Квартирка в новом спальном районе. Казалось, он жил так всегда. Когда-то сюда приходила женщина, делала уборку, приносила продукты. Сиду было четырнадцать лет и он не заботился о том, чтобы узнать, кто это, откуда, почему. Он помнил имя, когда это было нужным, сейчас он не мог вспомнить даже лица женщины. Выходит у него нет прошлого, но есть будущее. А настоящее пока слишком отвратно. Ритм набирал обороты, подталкивал принять позу и начинать отсчитывать шагами время. Каждый удар совпадал с сердцем, секундой бытия, а Сиду нужно было только подключить руки. Он начал свой импровизированный танец, связки сгибали колени и руки, ступни послушно повторяли геометрические фигуры, а тело в мгновение стало легким и гибким. Ушла боль усталых мышц, ушла серая муть мыслей, а легкие дышали с напряжением, проталкивая кубометрами свежий воздух. Песня звучала в самом сердце. Раскаленные добела слова говорили о том, что мир давно сломан, что его Великий архитектор бросил каждого на произвол судьбы, а люди умирают быстрее. И каждый есть ничто. Сейчас он в это верил. Его мир перестал быть таковым, он стал чужим себе самому с этим ненужным знанием, брошенный наедине с самим собой. Что ему делать? Только танцевать, танцевать и захлебываться своим дыханием. За несколько минут комната накалилась, все тело покрыла испарина, и Рипер, в очередной раз поворачиваясь всем телом, синхронизируя движение рук и ног, чувствовал, как пот, стекающий со лба и висков, пропитавший волосы, брызжет на пол. Одиночные соленые капли разбивались, сталкиваясь с пальцами, предплечьями, коленями, впитывались и текли дальше по телу. Во рту пересохло, щеки пылали, но Сидней продолжал танцевать. Когда трек повторился дважды, он остановился. Обессилившее тело бросилось вниз, так что парень ударился спиной о пол. Дыхание было быстрым и тяжелым. Спустя пару минут оно выровнялось. Танцор растерянно смотрел на пыль под диваном, около которого упал. В голове шумело. Прикрыв глаза, он провалился в недолгий нервный сон.****************Крис даже в каникулы готовился к экзаменам. Он решал уравнения выпускного класса, прочел всю рекомендованную литературу по вычислительным технологиям и ждал, когда снова придется вступить в бой. Похоже, он был единственным учеником в классе, что заботился о своем будущем. С другой стороны, он был тем исключительным случаем, когда помощи было не откуда ждать. Он только начал взбираться по иерархической лестнице вверх. Ему еще никто толком не мешал. Благодаря врожденной способности быстро искать и усваивать информацию, Сциенция был на шаг впереди своих конкурентов. Но школа – всего лишь маленький мир. Как ему выжить в огромном, там, где ум – это не показатель и не гарант? Крис не знал. К тому же, незаметно для себя парень взвалил на свои плечи заботу о своенравном друге, чье богатство, престиж и возможности могли вскружить любую голову. Но пока такое знакомство приносило только проблемы.В то утро Крис успел только принять душ и поставить на плиту завтрак, как в его дверь кто-то настойчиво постучал. Чье-то сильное и бестолковое тело практически упало на хлипкую дверь Сциенции, так что старое высохшее дерево затрещало от напора замка, чьи пазухи пытались выйти из отверстия. — Какого черта? — прошипел сквозь зубы хозяин и привычным жестом поправил очки. Лицо его приняло выражение холодного гнева, парень поморщился от раздражающего стука и заранее раздражающего гостя. Но все же он открыл дверь . К нему шагнул Кэлум, не поднимая головы, не обращая внимание на то, что друг стоит в шаге от него, так что если бы Крис не отошел, то они бы столкнулись носами. Диквей выглядел изможденным, бледным и крайне злым.— Только не говори мне, что ты шатался всю ночь, — едко заметил стратег и по совместительству личный душеприказчик Кэлума, который уже не замечал возникшей между ними близости. Сциенция же больше не мог выносить самого Диквея и его извечные проблемы, которые преследовали его с завидной регулярностью. Казалось, что само существование принца компании транспортных перевозок призвано усложнять жизнь окружающих.