Страница 15 из 134
Глава седьмая: Антон
Даже сквозь сон, еще толком не закончив досматривать увлекательный, созданный моим мозгом триллер, я чувствую две вещи.
Приятная тяжесть от утреннего стояка, который у меня случается четко каждое утро, как по часам.
И упругие женские ягодицы, в которые им упираюсь.
Черт.
Одергиваю собственную руку, потому что в холостяцкой жизни есть свои прелести. Например – без проблем и в свое удовольствие подрочить утром, особо ни о чем не думая и ничего не представляя, просто чтобы яйца перестали быть тяжелыми, и в теле появилась приятная бодрость.
Но в своей кровати я не один. За три месяца порядком от этого отвык и первые секунды пытаюсь прикинуть возможные варианты развития событий.
Вряд ли шарахающаяся даже от случайного прикосновения девушка будет так уж рада проснуться с ощущением члена между «булочками». Откуда в моей голове дурацкий слэнг? Не использую его, а уж тем более не это слово. И хоть формально это она пришла ко мне в постель, не очень хочется произвести впечатление извращенца, у которого встает на любую женскую задницу.
Правда, меня реально распирает от любопытства приподнять край одеяла и все же оценить ее задницу, но я держусь и снова напоминаю себе, что с этой девушкой лучше быть максимально деликатным. Не потому, что я растаял и пустил слюни, а потому что, по непонятной мне причине, не хочу влезать на ее территорию, пока меня туда официально не пригласят.
Но я не был бы мужчиной, если бы хоть не попытался представить, что под моим одеялом сочная упругая задница: не большой «орех», а что-то такое, что поместится в ладони, что захочется сжать и посмотреть, как на белой коже останутся следы.
Ни хуя это не хорошая идея, потому что бедра непроизвольно толкаются вперед - и чувствительная, налитая кровью головка приятно трется о теплую кожу.
Йен вздрагивает, напрягается. Я вижу, как ее спина едва заметно вытягивается, и плечи поднимаются в напряженном вздохе.
— Прости, что пришла, - говорит виноватым голосом, не рискуя повернуть головы. – Я… сейчас могу уйти.
Не хочу, чтобы уходила. Пусть даже это прозвучит как сентиментальная чушь.
– Тебе идет моя кровать, малыш.
Она снова вздыхает: на этот раз не так натянуто, глубже. Шевелится под одеялом, и мы оба снова замираем, притрагиваясь друг другу ниже пояса.
— Есть хочешь? – чтобы скрасить неловкость, спрашиваю я.
— Мммм… Меньше, чем спать, - мычит Йен.
— Тогда закрывай глаза и не поворачивайся – я встану, закрою жалюзи.
После затяжных дождей, кто бы поверил, что с утра будет целое настоящее солнце?
Но раз мы решили, что еще не готовы просыпаться, то пошло-ка это солнце куда подальше.
Когда в спальне снова приятный полумрак и я поворачиваюсь, чтобы прыгнуть в постель, малышка уже лежит лицом ко мне, и сильно, как будто боится случайно увидеть страшную сцену из ужастика, жмурит глаза.
Забираюсь под одеяло, от греха подальше – стояк никуда не делся и хрен куда денется, пока я сам не решу эту «маленькую проблему» - поворачиваюсь к ней спиной.
Минуту мы пытаемся делать вид, что спим.
— Расскажешь про свои татуировки? – спрашивает Йен, и теплое дыхание почему-то приятно растекается по лопаткам. – Их… много.
— Расскажу, малыш, без проблем. – Меня потряхивает. – Прости, за три месяца отвык спать с женщиной.
— Мне уйти? – волнуется она.
— Нет. – Обычно, у меня нет таких потребностей, но видимо сегодня сложилась все звезды. – Сопишь забавно.
Писательница смущенно хихикает в ответ: мило и без наигранности. Уверен, у нее снова красные щеки.
И осторожно, как будто ищет границу допустимого, подвигается ко мне.
— Спину лучше не трогать, - предупреждаю я. – Личный бзик. Мне сразу щекотно.
— Угу, - сонно соглашается малышка.
А потом я чувствую очень трусливое, почти что на грани фола, прикосновение носа мне в затылок, в волосы. Вздох у нас, кажется, синхронный, один на двоих.
— Так хорошо? – осторожничает она.
Я чувствую ее рядом: тепло маленького тела под одеялом, прогиб кровати за спиной, дыхание в моих волосах и едва уловимый запах колючих белых цветов. Но при этом никто не лезет на меня, не дергает, не пытается изображать секс-бомбу.
Она интересуется, как нужно. Не просто так, а чтобы сделать мне хорошо и комфортно.
Я думал, так не бывает.
И для этого чувства есть только одно определение.
— Так просто пиздато, - отвечаю я и закрываю глаза. – Спи, малыш.
И хрен мы выберемся из постели раньше трех.