Страница 14 из 134
Глава шестая: Йен
Я просыпаюсь как-то сразу, как будто меня больно и основательно укололи цыганской иглой. Просто сажусь и осматриваюсь по сторонам, пытаясь навести резкость.
Голова кружится.
Руки подрагивают, хоть там, где я нахожусь, тепло и совсем немного пахнет лаком для дерева. Или чем-то похожим.
Пробую встать, но меня словно тянет назад невидимый магнит.
Неуклюже плюхаюсь обратно.
Где я?
Пытаюсь восстановить в памяти все, что помню.
Шампанское с мартини. Мой симпатичный и такой раскованный спутник, что на него было больно смотреть через кривое зеркало моих собственных бесконечных комплексов.
А потом то самое острое одиночество, от которого я бегаю уже который месяц. И каждый раз всухую ему проигрываю.
Я не любила Сашу. Никогда не любила - и наши с ним отношения были скорее попыткой взрослого мужчины «взять под свое крыло» очень проблемную молодую женщину. Кроме того, наши семьи дружны - и то, что сын Сергеевых обратит внимание на дочь Воскресенского было, казалось, необратимой реальностью.
Я никогда не ревновала Сашу. Не потому, что верила ему безоговорочно. Мне было все равно. Он обещал, что будет обеспечивать все мои прихоти – стоит только попросить. А я, взамен, буду его статусной девушкой. Ему почему-то очень нравилось хвастаться романом с писательницей.
Но меня подкосила его измена.
Потому что когда он сидел на кухне, пил чай и хвастался тем, какая потрясающая любовница Любовь всей его жизни, это было все равно, что плеткой по всем моим грешкам. И в финале: «Ты ведь не обижаешься? Я же мужчина, мне хочется хорошего секса, а не вот это вот все».
«Вот это все» стало моим личным номером один «комплиментов» в мой адрес.
Я – не женщина. Я – Вот это вот все.
Когда голова немного перестает кружиться, замечаю на столике напротив стакан с минералкой и пару таблеток. Бросаю сразу обе, зажмуриваюсь и выпиваю залпом. Не лучшая идея на голодный желудок, но сейчас я не смогу проглотить даже хлебную крошку.
Мне немного стыдно, что я знала, что так все и будет: чужой дом, незнакомый мужчина.
Потому что в какой-то момент поняла, что не хочу оставаться одна этой ночью. Что все равно не смогу сидеть в четырех стенах, что меня снова потянет бродить по ночному Петербургу, лишь бы не возвращаться туда, где тихо и тошно, как в склепе.
А Антон…
Он показался отличной компанией. Даже с оглядкой на то, что я совсем не умею разбираться в людях. А тем более – в мужчинах.
То, что со мной происходит, имеет вполне реальный диагноз – депрессия. Однажды, пару лет назад, я уже прошла через что-то подобное и хорошо запомнила главное – мне нельзя оставаться одной, когда голова становится тяжелой, а мысли – вязкими. Мне нужен кто-то рядом. Желательно тот, кто не будет пытаться меня трогать или склонить к сексу. Это потребность быть в тишине и покое, наедине, но не одинокой.
Моя личная маленькая трагедия, которую никто не понимает. Даже родители.
Я не чувствую, что делаю что-то неправильное, когда быстро раздеваюсь, оставляя вещи на диване, и в одних трусиках и блузке – бюстгальтер тоже снимаю – на цыпочках поднимаюсь вверх по ступенькам. Дом небольшой, но уютный и абсолютно комфортный: все интуитивно понятно, как будто я была здесь миллион раз. Настоящий киношный эффект дежавю как в «Матрице» с черной кошкой.
Дверь в спальню открыта, и, пока мои глаза все еще привыкают в темноте, я двигаюсь почти наощупь. Никакого света из окна – там снова монотонный дождь.
Почему-то я знаю, что даже если Антон сейчас проснется, он точно не подумает, что я пришла к нему за сексом.
Он поймет.
Или я снова слишком много выдумываю и додумываю?
Он спит на животе, не на всей кровати – она большая и занимает добрую половину комнаты – но так, что мне приходится буквально бочком пристроиться на краю, чтобы между нами было достаточно пространства. Страховка от случайно касания. И чтобы не тревожить его личные границы. Может быть, как раз у этого мужчины нет фантазий о сексе с незнакомкой, которая сама придет ночью уже голая и на все согласная? Да и вряд ли обо мне – с веснушками и очками – найдется как уж много желающих помечтать в том самом смысле.
Я потихоньку тяну на себя край одеяла. Хотя бы прикрыть голые ноги.
Этого достаточно.
Потому что как только голова касается подушки, я мгновенно засыпаю.
Не одна. Не в гробовой тишине. Рядом с человеком, которого абсолютно не знаю.