Страница 160 из 186
- А лифт? Это ведь тоже общественный транспорт? - пришло в голову Ленону. Услышав эти духоподъемные слова, Христофор Михайлович призадумался, и тут же на его лице, будто нежеланный прыщ, выскочил панический страх:
- Лошадь Пржевальская! Как же я теперь в столовую подниматься буду, зная это? Неужели теперь придется залезать по пожарной лестнице?
В то время как Ленон в напряженном оцепенении пытался разобраться в лошадиной лекции, Гаузен оказался более избирательным.
- У меня возникло много комментариев… И все по делу, - отдаленно начал велит, но решил, что хватит уже предисловиться.
- Старик, ты чего гонишь? Тебе что, копыто в голову вдарило? Ты что, с хаслинского верблюда свалился? В каком месте у тебя подкова застряла? Лошадь - полезное животное! Если бы не лошади – меня бы уже не было в живых! - не сдерживая эмоций, обрушился Гаузен на профессора. Прослушав речь ученого, он тут же позабыл ее со страшной силой, так что в голове юноши остались одни лишь восклицания.
- Таким несдержанным надо проводить злоботомию! Разок скальпелем по черепу – и на всю жизнь добрый! – обиделся ученый. - И вообще, это вам только кажется, что они приносят пользу, молодой человек! Это их хитроумный план! Они могут предать вас в любую минуту! Мне ли не знать! Я ученый с мировым именем и преподаватель с огромным стажем!
- По-репо-даватель! – разобрал по частям малознакомое слово Гаузен и обвел пальцем экспонаты. - А это, получается, скелеты тех, которым ты уже репу расколотил?
- Да как вы смеете! – возмутился Христофор Михайлович. - Где вы тут видите хоть один разбитый череп?
- Где-где? – огрызнулся Гаузен. – У тебя на бороде, дырявая твоя башка!
- Последний раз предупреждаю, юноша! Если вы не проявите ко мне хоть капельку уважения…– схватился за указку ученый и наставил ее на Гаузена.
- А меня предупреждать не надо – я всегда готов к стычке! - подобрал в ответ Гаузен орудие чуть покороче и принял в защитную стойку. Профессор яростно размахнулся, но не успел опустить указку, так как Гаузен ощутимо ткнул его в живот. Христофор Михайлович громко охнул и удвоил усилия.
- Я тебе покажу, как жирафы шеями фехтуют! – пригрозил ученый.
- Не знаю насчет жирафов, но ты фехтуешь как бегемот. Так же неуклюже! - отпарировал Гаузен.
В отчаянной схватке они с бешеной скоростью носились по всему кабинету - от одного экспоната к другому. Не заметив, Гаузен толкнул Ленона, и тот с грохотом свалился прямо на лошадиный скелет.
В замешательстве недавние соперники прекратили бой. На лице профессора выступила досада, которая тут же сменилась торжествующей улыбкой:
- Я же говорил! Я же говорил! Эта лошадь чуть не угробила твоего друга!
Похоже, что наглядное подтверждение его теории волновало его куда больше, чем порча научного экспоната.
- Да какая кобыла тебя укусила, старик? – не отставал Гаузен.
- Ну почему же укусила? Уронила… - произнес Христофор Михайлович и прищемил язык, понимая, что проболтался. Ученый молча схватился за голову, будто воспоминания злосчастного дня в один миг вернулись к нему, не взирая на разделяющие их годы.
- Я тоже раньше не любил уток, - покаялся Ленон. - Но я превозмог предрассудки и теперь обожаю их всем сердцем. Может, у лошадки в тот день было просто плохое настроение? Разве тяжело просто взять и простить? Гаузен, помоги мне поднять скелет, - шепнул он, и конструкция вскоре заняла свое место в прежнем, за исключением нескольких неважных костей, виде.
- Столько лет исследований, и все впустую! – продолжал сокрушаться Христофор Михайлович.
- Мне кажется, впустую проходят только годы, лишенные дружбы и любви. Но еще не поздно все наверстать. Разве так сложно ее погладить? – продолжил уговаривать расстроенного профессора Ленон.
Христофор Михайлович робко протянул руку, но прикоснуться не решался.
- Ну же, смелее. Не укусит же она? – подбадривал его юноша.
- Прости меня, лошадка… - погладил скелет Христофор Михайлович и прослезился.
Тут Ленон достал морковку, которую он прихватил с собой на случай, если проголодается, и протянул ее ученому:
- А теперь ее можно покормить.
Ученый сначала недоверчиво покосился на овощ, но потом все же сообразил, как его можно применить. Он начал всовывать морковь между челюстей лошади, а потом зажимал их, «откусывая» по маленькому кусочку и, радуясь при этом как ребенок.
Гаузен, наблюдавший за этой нелепой, на первый взгляд, картиной, все же нашел ее весьма трогательной. Но тут юноша вспомнил цель своего визита в НИИ.
- Пусть отведет нас к Савушкину, - шепнул Гаузен Ленону, видя, что тому лучше его получается управляться с пожилым ученым.
- Светофор Мигайлович, - взмолился Ленон, от волнения перепутав имя профессора. - Вы уж нас простите, что мы вас потревожили, но нам срочно нужно попасть к Леониду Васильевичу.
- К Савушкину? – неохотно оторвался от увлекательного занятия Христофор Михайлович. - Что же вы раньше не сказали? Мне отчет к нему нужно занести, да все никак времени нету.