Страница 3 из 65
Она уже готова была вскочить и не разбирая дороги броситься прочь, но тут покойник издал тот самый звук, который больше всего походил на слабый стон. Живой? Дрожащей рукой Виола раздвинула мягкую рухлядь побольше и, зажмурившись от страха, приложила пальцы к шее, туда, где прямо под кожей должна была биться жилка.
Живой! Пульс был слабый, неровный, но совершенно явственный. Возможно, другая на её месте задумалась бы, но для Виолы выбора не существовало. Раз живой — надо спасать. Она огляделась и в последних попавших в это тёмное место лучах заметила-таки, что в паре локтей впереди стволики кустов расступались, создавая низкий, узкий, но вполне преодолимый проход. Она приподняла то, что посчитала плечами человека в свёртке, подлезла под них, ухватила поудобнее края одеял и, пристроив его голову себе на задницу, потащила беднягу в кусты.
Жизнь у Виолы и раньше была не сахарная, но так надрываться ей пришлось впервые. Живой покойничек оказался на удивление тяжёлым, а ползти, таща его за собой, было изматывающе трудно. Хорошо хоть узкий лаз под кустами был достаточно широким, пусть и низким, к тому же он не заканчивался тупиком, а вёл куда-то вглубь леса. Задрав повыше юбку, Виола упорно ползла в полной темноте, не думая ни о чём. На это уже сил не хватало. Сколько времени прошло, она не знала, какой путь преодолела — тоже. Но внезапно кусты кончились и девушка оказалась на небольшой полянке, освещаемой только звёздами, так как солнце уже давно закатилось и наступила ночь. Вместе с кустами кончились и силы. Она повалилась прямо на траву, выбралась из-под своей ноши, перекатилась на спину и замерла, уставившись в небо.
По нему бодрым аллюром неслись куда-то облака, то открывая полное звёзд небо, то снова пряча его за своей завесой.
Тут до Виолы дошло, что она не слышит звуков схватки. То ли с караваном покончено и разбойники убрались восвояси, то ли купцам удалось отбиться… Сейчас ей это было безразлично: она не собиралась возвращаться в любом случае. Вот только спасённый… Что делать с ним?
Это был сложный вопрос, сложный и болезненный. Выжить в лесу с этакой обузой на руках нечего было и думать. Придётся как можно скорее выходить к людям, а значит возвращаться в семейство Пропп. Виола только-только размечталась, что наконец сможет освободиться от своего чудовища и его семейки… Такой удобный случай! Если караван сумел отбиться, все сочтут, что она или погибла, или попала в лапы к разбойникам. Искать уж точно не будут. Она могла бы начать новую жизнь в новом месте и под другим именем. А что? Руки у неё приделаны нужным концом, работы она не боится, умеет и знает достаточно, чтобы найти себе хорошее место. Только бы выбраться к людям подальше от этого места и желательно не в Гремоне. Но теперь об этом можно забыть. Чтобы получить помощь, ей придётся назвать себя, а там уж добрые люди вернут её в лоно семьи. О судьбе мужа и свёкра она не знала ничего, но твёрдо верила в народную максиму: «Дерьмо не тонет». А значит впереди всё тот же привычный ад.
Если только спасённый ей поможет, он наверняка их богатеньких. Или наоборот, умрёт за ночь и тогда ей не придётся о нём беспокоиться. Рассудив, что до утра она всё равно не сможет ничего предпринять, девушка стала готовиться к ночлегу.
Она стащила с себя одежду, встряхнула хорошенько и развесила на кустах. Всё-таки в Проппах было что-то хорошее: они одевали Виолу традиционно некрасиво, но на качестве не экономили: коричневое сукно достойно выдержало испытание. Добротная ткань нигде не порвалась, только промокла и пропиталась грязью. Ничего, утром всё подсохнет и можно будет худо-бедно привести себя в порядок. О костре не приходилось мечтать, оставалось устроиться на ночлег как есть и надеяться не замёрзнуть до утра.
Конец весны — это всё-таки не середина лета, после того, как село солнце, ощутимо похолодало. Виола сообразила, что мокрая и грязная юбка не согревает, а только отнимает у неё тепло. А вот живой покойник укутан так, что к нему влага не проникает и, судя по толщине свёртка, одеял у него предостаточно. Нечего, пусть поделится теплом и уютом!
Виола расстегнула ремни, превращавшие человека в подобие тюка, развернула одеяла, которых на нём наверчено было немало, ощупала тело и, убедившись, что оно относительно тёплое, легла рядом и постаралась натянуть на себя и беднягу все тряпки, до которых смогла дотянуться. Попутно определила, что рядом с ней мужчина. Подумала, что многих бы на её месте это остановило, хихикнула про себя и закрыла глаза.
В коконе из одеял она быстро согрелась, а как только это произошло, пришёл крепкий, спокойный сон. Надо сказать, нежданный напарник очень этому способствовал. Лежал тихо, не шевелился, не стонал и прочих звуков не издавал, даже дышал беззвучно. То, что он жив, выдавало только биение сердца. Всё это было очень странно, но Виолу сейчас волновало меньше всего. Спать! А обо всём остальном она подумает утром.
***
Разбудили Виолу лучи солнца: яркие, щедрые и отнюдь не первые. Спросонья она не поняла, где находится, но потом ломота во всём теле напомнила ей о вчерашних приключениях. Девушка открыла глаза и бросила взгляд на своего дохлого компаньона. Он всё так же тихо спал, но сейчас выглядел не в пример лучше. Или просто вчера в сумерках ей померещилось? Да, кожа облепляла кости черепа, цвет лица был землистым, а вокруг глаз залегли густые тени, но он был значительно больше похож на живого, хоть и тяжело больного человека. А ещё стало заметно, что он молод и скорее всего хорош собой... Был, когда был здоровым.
Виола вздохнула с облегчением: парень спал и помирать не собирался. Где-то в глубине души шевельнулся неприятный червячок, подсказывавший, что лучше бы уж помер. Развязал бы ей руки. Но стоило представить себе, что она проснулась бы в объятьях трупа, и сожаления как не бывало.
Что-то она залежалась: пора было вставать и действовать.