Страница 69 из 215
Думаю, среди тех, кто захочет приехать сюда на работу, найдется несколько квалифицированных ведьм. Особенно среди целителей, зельеваров и бытовых магов. У преподавателей будет более широкий выбор. Но сейчас рано об этом говорить.
Чай я допила и с грустью констатировала, что обольщать меня никто не собирается. Так что же я сижу?
А теперь я хочу к себе. Вы обещали проводить.
Да-да. Я сейчас...
Он высунул голову в коридор. Там было тихо.
Путь свободен. Прошу, Марта.
Я выскочила мимо него, держа в руках туфли. Да, если бы нас кто-то увидел, бесполезно было бы убеждать, что мы просто разговаривали. Конрад шёл за мной по пятам до самой моей двери, но внутрь проникнуть не попытался. Сказал просто:
Спокойной ночи, Марта.
Спокойной ночи.
Я скользнула в дверь и опрометью бросилась в спальню. Туфли посеяла где-то по дороге. Как хорошо, что парадные шимасские платья легко снимать и надевать, уже через минуту я лежала под одеялом в ночной рубашке и тихо плакала в подушку.
Почему-то только под одеялом я чувствовала себя защищённой и могла себе позволить расслабиться.
Завтра я встану и вознесу хвалу богам за то, что всё случилось так, как случилось. Но сейчас мне было себя жалко до слёз. Опять одно и то же: для худших я добыча, которую они желают использовать, для лучших — проверенный боевой товарищ, коллега по работе, вызывающий уважение, но которого никому и в голову не придет полюбить.
Все эти песни про мои золотые кудри... Посмотрим, что они запоют, когда пройдёт еще декады три-четыре, всё это золото потускнеет и приобретет свой природный мышиный цвет. Тогда уже никто, даже этот рыжий восторженный мальчик, не будет рассказывать сказки о моей божественной красоте.
А Конрад... Тьфу на него! Забыть и не вспоминать!
Он добрый, хороший, заботливый, но я ему никаким боком не нужна. Вернее, нужна как друг и соратник. Вот из этого и будем исходить.
Успокоив себя таким образом я наконец заснула.
***
Вы никогда не обращали внимание: происшествия ходят косяком? Вот тебе на голову падает столько всего, что не знаешь, куда от него деваться, а вот опять потянулись нудные будни и остается только мечтать, чтобы что-то случилось.
После первого учебного дня происшествия меня забыли. Началась рутина.
Конечно, для преподавателя каждое занятие как ящик с секретом, но к моему удивлению все шло ровно и гладко. Я ещё пару раз устроила представление для других групп, но все уже были наслышаны о силе математики и готовы её изучать.
Один гадёныш с пятого курса общей магии, правда, вылез и потребовал, чтобы я ему срочно объяснила, как рассчитывать что-то там. Пришлось сделать большие глаза:
Мне кажется, ты главного не понял. Я не даю готовых рецептов. Математика — это инструмент. Топор я тебе дам, а дрова рубить — твоя задача. Ответ на твой вопрос тебе придется искать самому, когда ты освоишь мой предмет и тот раздел магии, о котором спрашиваешь.
После этого никаких сложностей у меня не возникало. Всё как обычно: две трети студентов усваивали на среднем уровне, а последняя треть делилась ровно пополам: совсем тупые и очень способные. Но к этому я была готова.
Имея возможность влиять на расписание, я взяла себе две средние пары: вторую и третью. По утрам, когда мои мозги лучше всего соображали, время отводилось на подготовку к занятиям, а послеобеденное время принадлежало делам учебной части.
Верка честно являлась каждый день после пар и трудилась по три часа, приводя бумаги в порядок. Без её помощи я бы утонула, но она взяла на себя самую нудную часть — делопроизводство, и этим просто меня спасала.
Господин Милчич явился, как и обещал, через день после праздника и привёл с собой помощника, в котором легко было опознать его родного сына: такой же кузнечик, только молоденький. Они просидели со мной до темноты, зато мы всё обсудили и договорились, как будем действовать.
Школа, как я и подозревала, не только тратила деньги, но и зарабатывала. Зелья и амулеты, заказы из разных сёл и деревень, даже практика студентов приносили доход. Это меня порадовало ещё и потому, что я теперь свободней могла тратить денежки, не так переживая за каждый гаст. Милчич научил меня, как разносить доходы и расходы по бухгалтерским ведомостям, но сообщил, что делать это будет Милчич-младший, которого он назначает нашим куратором. На мне осталась только функция сбора финансовых документов: счетов, накладных, векселей и платежных поручений.
Еще он просил контролировать расходы ректора, а то ар Арвиль иногда склонен сорить деньгами. Теперь любой подписанный им счёт будет оплачиваться только после моей визы.
Я такого за ректором не замечала, если не считать мой ремонт и платья, но пообещала, что возьму на себя эту функцию. Милчич-младший пообещал, что будет приходить раз в неделю, забирать все бумаги и оплачивать все завизированные счета. Меня это устроило. Читать и подписывать счета мне несложно, а остальная работа такая, которую я легко свалю на Верку.
Мой список на дополнительное финансирование Милчич успел проработать заранее и пообещал, что в течение года всё для школы приобретёт. Попросил только выставить приоритеты, тогда он представит план, по которому это будет делаться. Ну что сказать? С профессионалами всегда приятно иметь дело.
В конце декады, когда я уже языком не ворочала, пришли сразу два письма, которых я ждала с нетерпением: от отца и от Вольфи.
Вольфганг писал, что он не знал, соглашаться ли ему на мое предложение, был весь в нерешительности, несмотря на то, что из университета ему пришлось уйти и работы сейчас у него нет. Но пришёл уважаемый Франк Аспен и намекнул, что я буду просить Вольфи о помощи, но чтобы он ни в коем случае не соглашался. Так что он готов выехать немедленно, как только получит подтверждение, соответствующие бумаги и средства на проезд, потому как сейчас он на мели.