Вечер манит на смерть

Кайл говорил перерывами, словно подбирал правильные слова, собирался с силой говорить дальше.

– Но однажды все изменилось. Ниточка, что связывала нас всех вместе, оборвалась. Я часто задавался вопросом, как можно вот так без предупреждения умереть. Бросить всех, кто был дорог, даже не попрощавшись. Мне кажется, это довольно несправедливо. Не честно по отношению к тем людям, которые тебя любят всей душой, которые живут ради тебя. Отними у человечества солнце, и мы тут же погибнем. Как было и со мной. Это случилось, словно вспышка. Были люди и, бах, нет.

Луна спряталась за облака. Теперь фонари не могли освещать нам дорогу в полной мере, мы стали идти на ощупь.

– Родители поехали в магазин за новой стиральной машиной, потому что старая отказывалась работать, да и вообще, родители каждый месяц покупали что-то новое. Я тогда болел, подхватил грипп. Дорога бы только ухудшила мое состояние. Но, черт возьми, если бы я знал.

Его голос сорвался. Он резко схватил меня за ладонь, словно она была некой опорой, последней веревочкой, что помогает сдерживать его чувства в себе.

– Они не вернулись обратно. Это была дорого в один конец. – Он замолчал. Но я чувствовало, как учащается его дыхание. – Их подрезал какой-то пьяный водитель, и машина моих родителей врезалась в грузовик. С тех пор я один.

Кровь отхлынула от лица, затем плавно растеклась по телу.

– Жалею ли я, что в тот день не поехал с ними? – Кай сам себе задал вопрос. И сам себе ответил на него. – Жалею.

Я молчала, мне было трудно что-то сказать. Этот неизвестный мне человек изливал душу, а я молчала.

– Лейла – все, что осталось у меня после них. А черная она, потому что одна такая на всем белом свете. А если честно, я сам не знаю.

Он улыбнулся. Поднял голову в небо.

– Сегодня особенно холодно, словно кто-то нарочно хочет, чтобы мы подхватили вирус и слегли с гриппом. Тебе не холодно? – обратился он ко мне.

Честно, моя легкая куртка никак не могла сопротивляться ледяным порывам ветра, что больно кололи мое тело. Мне даже казалось, что правый бок превратился в хороший кусок окорока, но это были всего лишь глупые мысли.

– Нет, – соврала я.

– Тебя, родители не учили, что обманывать людей не очень хорошо, – он нахмурился, отчего в его глазах стали плескаться волны. – Вот, набрось на плечи.

Он стянул с себя легкую толстовку и набросил ее поверх моей куртки.

– А ты? – удивилась я. – Ты сам простынешь, потом будешь винить меня.

– Не волнуйся, я закалённый. Грипп теперь обходит меня стороной, – Он улыбнулся и прибавил. – И, да, мне нравиться винить кого-нибудь.

Мы засмеялись. Незнакомец одарил меня теплым взглядом. Но что-то мешало мне раскрыться перед ним полностью.

– А что ты в такое позднее время гуляешь с собакой? – спросила я, когда мы переходили дорогу, чтобы оказаться на моей улице.

– А когда мне еще с ней гулять, – он пожал плечами. – Знаешь, как в нашем городе относятся к человеку, который остался без родителей?

Я отрицательно покачала головой.

– С жалостью, – холодно произнес он, – а жалость воспитывает страхи. Моя тетушка взяла меня к себе после того, как погибли мои родители. Так вот она всегда уважала меня, никогда не сочувствовала, делала из меня сильного человека. Вот поэтому я гуляю с Лейлой по ночам, когда все спят, и никто не сможет пожалеть меня.

Мы подошли к моим воротам. В доме было темно, скорее всего, родители давно спят.

– Спасибо большое, – протянула я. – Спасибо, что проводил.

Он улыбнулся, поправил и без того растрепанные волосы.

– Если, что приходи, я всегда гуляю ночью в том парке. Будет грустно, обязательно приходи. Иногда нужно выговориться, и вот увидишь, станет легче. Вот сейчас я рассказал о себе незнакомому человеку, и могу уверенно заявить, что сегодня ночью буду отлично спать.

Он одарил меня теплотой, отпустил мою руку.

– Лейла попрощайся с Лизой, – скомандовал он своему питомцу.

Собака поднялась на задние лапы и облизнула мою руку.

– Пока, Лейла, – я нежно потрепала ее шерсть.

– Ну, пока! Приходи, если что, – снова проронил он на прощанье.

Кай развернулся и быстрыми движениями побежал через дорогу, вскоре скрылся за высокими деревьями.

Ветер легко обдал мое лицо. Все-таки жизнь штука сложная: сегодня мы улыбаемся, смеемся, а завтра рыдаем, проклинаем все, когда опускается в землю гроб. И никто не сможет вернуть вас к прежней жизни, кроме вас самих.

Мир, который рассыпался пеплом, никогда вновь не превратится в чистый лист бумаги.

Я легко открыла ворота дома. Неожиданно поняла, что Кай забыл свою ветровку. Теперь парень точно простынет и заболеет гриппом. И будет винить меня. Черт, возьми!