Страница 11 из 18
- Что-то я все никак не могу проснуться, - вздохнула кудрявая женщина в одеждах начальника городской стражи, потирая затылок и зевая до хруста в челюсти. Шрамы на левой щеке, как обычно, не дали ей насладиться зевком. Лицо перекосило, одно веко отошло от глаза. Женщина недовольно цыкнула и с ожесточением потерла белесые бугры.
- С дамами такое иногда бывает, - сочувственно покивал ее спутник. Лицо у него было невинным, как у ангела, но тем сильнее он получил удар острым локтем под ребра.
- Миледи, порой вы так жестоки, - простонал он, согнувшись. Нижний угол его рукава, слишком длинный даже для модниц при дворе герцога, почти коснулся земли. Но лишь почти. Мужчина, не меняя позы, слегка повернулся, чтобы ножны меча зацепили край рукава и не дали ему опуститься на пыльную дорогу. Правая рука, прижатая к якобы пострадавшему месту, тем временем незаметно придерживала подол его белых шелковых одеяний.
- Назовешь меня так еще раз, я и под зад могу пнуть. Грязным сапогом, - добавила женщина, многозначительно приподняв бровь на менее изувеченной стороне лица.
- Понял, - сразу разогнулся ее спутник, продолжив путь как ни в чем не бывало. Он улыбался и кланялся знакомым, в то время как его госпожа лишь сердито зыркала на прохожих, внушая им если не страх, то, по крайней мере, сильное волнение.
Эта странная парочка была отлично известна в городе. Женщину звали леди Ветта, но об этом редко кто вспоминал. Чаще ее называли «миледи». Ей это ужасно не нравилось, и собеседникам приходилось обращаться к ней «госпожа начальница городской стражи». Впрочем, из соображений безопасности горожане предпочитали без дела к ней вообще не соваться. Мужчину же звали Кан. Должность его можно было охарактеризовать как «помощник начальника городской стражи». Но сам себя он называл Белый мастер и всегда радовался, если дамы обращались к нему по этому прозвищу.
Будучи главными персонажами бесчисленных городских сплетен, легенд и анекдотов, для Сайки они были чем-то вроде сказочных северных рыцарей, стоящих на страже добра и справедливости. Особенно девочку восхищала леди Ветта: каждая история о ней (если не считать пошлых сплетен) непременно заканчивалась одой уму и справедливости этой таинственной женщины. В детстве Сайка в нее даже играла, разрисовывая углем левую щеку, а мальчишки тем временем дрались за право быть Белым мастером – лучшим мечником во всем Городе. Разумеется, в своих мечтах девочка была либо самой леди Веттой, либо ее подзащитной. Но Сайке ни разу не пришло в голову, что однажды ей придется оказаться на стороне преступника.
Все случилось ровно после полудня, когда Сайку, наконец, отпустили с прополки грядок, и она что было сил припустила в сторону дома Калеба. Солнце светило ярко, а внутри у нее что-то радостно трепыхалось, то томительно сжимаясь, то раздуваясь так, что становилось трудно дышать. Тем не менее, чувствовала она себя прекрасно и совсем не по-девчоночьи перемахивала невысокие заборы, чтобы срезать путь через чужие дворы.
Беду она почуяла сразу – еще когда только повернула на улицу Ключников: в сторону дома Калеба подозрительно быстро стекался народ. Бросая все дела, люди спешили туда, где уже скопилась приличная толпа. В самой гуще скандировали что-то невнятное. Мужики махали кулаками и болели, мальчишки, забравшиеся на соседний сарай, оглушительно свистели. Временами от дома Калеба доносился женский визг, и по толпе проходила волна толчков, но упавшие быстро поднимались на ноги, и толпа снова смыкалась. Во все стороны от места происшествия несся радостный крик: «Драка! Драка!».
Сайка с разбега юркнула в просвет между людьми, присела и принялась протискиваться вперед, отыскивая себе путь среди множества ног. Не раз и не два ее толкнули, обругали и один раз даже пнули под ребра, но она все-таки выбралась к дому. Там ей предстала странная картина: Авис в порванной рубахе дрался с троицей опасных на вид мужиков. Сначала Сайка испугалась, что они его забьют, и попыталась влезть между ними, но быстро поняла, что защищать надо не Ависа: парень, оскалившись, снова и снова напрыгивал на безуспешно пытающихся защититься мужчин, разбивая им носы, расплющивая уши и наставляя фингалы. Поняв, что происходит что-то ненормальное, Сайка попыталась его остановить, но ее опередили.
Когда Авис нацелился выполнить очередной бросок, его ноги, обутые в старые ботинки Калеба, неожиданно оторвались от земли, и парень завис, жалко трепыхаясь и пытаясь вывернуться: Белый мастер ловко ухватил его за шкирку и поднял над землей. Шипя и извиваясь, Авис пнул Кана в живот. Тот охнул и согнулся от неожиданно сильного удара. Леди Ветта, подошедшая следом, не задумываясь, ухватила меч, но вместо замаха просто сделала один сильный рывок вверх и ударила хулигана тяжелой рукоятью в подбородок: не сильно, просто чтобы обратил внимание, что расстановка сил поменялась. Тем не менее, Авис все-таки клацнул зубами, едва не откусив себе язык. Возмущенный такой подлостью, он попытался достать нового обидчика, но быстро понял, что это бесполезно – леди Ветта уже успела сделать шаг назад – и замер, хватаясь за ворот рубахи, душивший его. Мастер Кан еще раз для острастки встряхнул хулигана и поставил на землю, продолжая осторожно придерживать за рубаху – грязную и порванную в нескольких местах. Шум в толпе стремительно стих. Все замерли в ожидании.
- За что сражаетесь, юный рыцарь? – усталым и безэмоциональным голосом спросила леди Ветта, заглянув мальчику в лицо. Тот вздрогнул, но быстро взял себя в руки, утер стекающую по разбитой губе кровь и ответил: