Верни меня в жизнь

 Я смотрела на мужчину, когда-то так любимого мною, который был для меня всем: моим кислородом, счастьем, мечтой, жизнью. Его идеальный темно-синий костюм, легкая щетина, которая безумно ему идет, нежный взгляд, улыбка, сводящая с ума, черные волосы, в легком беспорядке. Как много боли он мне причинил за все время, сломал меня изнутри, разорвал душу на мелкие кусочки – и все это оказалось иллюзией, обманом. Мысль о том, что Марк не причастен к моим страданиям, потерям и боли, кажется, сведет меня с ума. Но, ах да, я уже сошла с ума. Столько времени я винила его во всех грехах и несчастьях, и выходит, что зря. Виновный уже наказан, а я так и не смогу встретится с ним и заглянуть в его глаза.

- Мне жаль, - тихо произнесла я, стараясь не отводить взгляда от него.

- О чем ты, - Марк сидел напротив. Диалог складывался не очень, отчего становилось неуютно обоим. – Я виноват в том, что произошло с тобой.

- Ты? Брось! Я больше года винила тебя во всем, что случилось, и даже в том, чего, как выяснилось, не было. Это трудно. Смотреть сейчас на тебя.

- Мы не виделись полгода, - Марк взял мою руку в свои ладони. Его прикосновения отдавались дрожью в теле. И это не было связано с возбуждением, как раньше. Сейчас, скорее, неприязнь и капля страха. – Через пару дней тебя выпишут. Я подарю тебе весь мир, если захочешь! Я больше никогда не позволю тебе страдать!

- Марк, - я выдернула руку. – Не надо. Я хоть и знаю правду, но воспоминания не исчезли из моей головы. Мне трудно справится с осознанием, восстановить историю так, какой она была. Отрицание моих чувств и эмоций – это сложно, я боюсь, что не справлюсь с этим.

- Я помогу тебе. Мы начнем все заново, с чистого листа. Ты станешь счастливой, обещаю, маленькая! – на моем лице появилась легкая улыбка, после его слов.

- Ты меня всегда так называл, а я психовала из-за этого, - я вспомнила ссоры в начале наших отношений, когда Марк называл меня так, чтобы задеть и вывести на эмоции.

- Я буду называть тебя так, как ты захочешь!

- Ты не отвернулся от меня, - я поджала губы, обдумывая, что сказать дальше.

- Я бы никогда этого не сделал, - Марк сложил руки в замке перед собой, отчего сложилось ощущение официальности. – И так, что ты хочешь сделать первым делом, когда покинешь клинику?

- Я хочу навестить родителей и брата, - я опустила глаза, из которых вот-вот хлынут слезы.

- Мы похоронили их в твоем родном городе, на местном кладбище. Я полностью об этом позаботился. Мои юристы уладили проблемы с недвижимостью и имуществом. Теперь ты полноправная хозяйка фирмы отца, дома, машины и дачи.

- Какой дачи? – насколько я знаю, у нашей семьи не было другого дома или участка.

- Твой отец, незадолго до смерти купил дом, в сосновом бору.

- Сосновый бор, - я улыбнулась, вспоминая, как отец любил это место. – Он всегда мечтал жить там.

- Мечты сбываются, - Марк с грустью вздохнул. – Пусть даже поздно. Что после кладбища?

- Ванна, вкусный ужин и мягкая кровать, - я мечтательно закатила глаза, представляя, как буду нежиться в горячей воде, с ароматной пеной.

- Я устрою незабываемый вечер только для нас двоих.

- Марк, - я замялась, подбирая слова. – Я не смогу быстро прийти в себя. Мне нужно время.

- Я понимаю, и готов ждать сколько потребуется. Я люблю тебя, Полина.

 

Холодный ветер пронзает мое тело мелкой дрожью, волосы разлетаются в разные стороны, но мне все равно. Я вдыхаю полной грудью, но кислорода все равно кажется мало. После палаты, которая стала для меня домом на полгода, оказаться на улице, вне больничного двора, было сложнее, чем я думала.

Насладится свободой сполна мне не удалось, потому что нас с Марком окружили журналисты, которые то и дело старались запихать мне в лицо микрофоны и различные записывающие устройства. Охрана мужа уже не впервой отгоняла папарацци от начальника, судя по тому, как быстро нам удалось дойти до машины. Но журналисты не отступали, облепив машину, в надежде заполучить свежие новости для своих изданий. Я закрыла лицо руками, чтобы оно не засветилось в какой-либо газете на первых страницах под заголовком «сумасшедшая жена бизнесмена на свободе».

Мы приехали в квартиру Марка, потому что она была намного ближе дома, в котором мы обосновались окончательно после свадьбы. Было странно сейчас находиться здесь. В ней, кажется, ничего не изменилось, все те же серые тона, холодная атмосфера и запах одеколона, который витал в воздухе. Но она, все же, казалась теперь мне огромной, в сравнении с палатой в клинике. В голове всплыли картинки, как я лежу на полу, изнывая от боли побоев. Я поморщила нос, осознавая, что этого не было на самом деле, но неприятное ощущение осталось все равно.

- Можешь принять ванну, я пока приготовлю обед нам в дорогу, - Марк бросил куртку на диван и прошел на кухню. Он открыл холодильник, достал ветчину и сыр, и принялся делать сэндвичи. Я наблюдала за ним, он кажется мне все тем же добрым и заботливым мужчиной, с которым я когда-то познакомилась на вечеринке, и в которого так сильно влюбилась. – Не торопись, водитель подождет нас, сколько потребуется.