Страница 7 из 19
– Джери! – пискнул он. И тут же понял, что Джери – женское имя, потому что он – на самом деле “она”, самочка. То есть “женщина”. “Девушка”. Откуда взялись все эти странные слова, он… или, точнее, она не знала. Взялись, и ладно. Понятно же, чего еще надо? Короче, у нее могут быть детеныши. Это хорошо, решила уже Джери, а не Пик. Так альфа-самцы не будут драться. И будут делать ей детенышей. На мгновение она скосила глаза на дылду. Интересно, а дылды могут быть альфа-самцами? Этот вон какой. И сыр у него…
⁂
Известно, что мужской мозг больше женского, по крайней мере, в среднем. Зато у женского выше плотность нейронов. Более высокая плотность означает, что нейроны ближе друг к другу, а чем меньше расстояние, тем быстрее идет сигнал. Поэтому женский мозг быстрее. Это как современный микропроцессор рядом с занимающим полкузова грузовика боевым компьютером для расчета траектории ракет из советских времен 80-х годов прошлого века. Современный микрочип сделает ту же работу в тысячи раз быстрее и даже нагреться не успеет, зато у того память на ферритовых колечках, так что если втемяшится ему какая программа и он начнет её выполнять, то только балки обваливающегося потолка смогут остановить процесс. Разница между женским и мужским мозгом, конечно, не столь радикальна, но если за неимением управляющего сигнала из женского в мужской втемяшится какая мысля, то остановить её тоже будет очень непросто.
Короче, посмотрев пару минут на обгрызающую бутерброд Джери, Петя пришел к выводу, что надо понять, что случилось, и расспросить незнакомку. Может, сама скажет, что надо делать. И немедленно приступил к реализации этого плана.
– Что с тобой случилось? Как ты попала в вентиляцию? Ты что, от кого-то сбежала? Тебе нужна помощь? Джери, ты меня слышишь?
На слово “Джери” та на мгновение оторвалась от сыра и поглядела на Петю.
– Слышу, – наконец сказала она и вернулась к бутерброду.
“Может, она иностранка?” – подумал Петя. А что, понимает явно через слово и вообще голая. Говорят, у них это принято, особенно где-нибудь в Германии или Голландии. Нудизм называется. А насчет вентиляции, может, у них это вид спорта такой, навроде паркура. А до нас просто мода не дошла, а так, лет через пять-десять, мы тоже голыми будем по вентиляции бегать.
“Надо попробовать на других языках!” – решил Петя. Но тут возникло небольшое препятствие. Видите ли, в школе Петя учил немецкий, а в институте английский. Как следствие этого, на данный момент он мог похвастаться тем, что не знает двух языков. “Впрочем, с моя твоя не понимай справимся,” – решил он, – “Так что проверим хотя бы, знает ли она другие языки.”
– Wie heißt du? – спросил он вроде бы на немецком. Джери даже не повернула головы.
– Who are you? What’s your name? – повторил он попытку на английском, практически истощив свою лексику на двух языках.
– Джери, – пискнула та и вернулась к сыру.
“Ага!” – понял Петя, – “Точно, англичанка! Теперь бы найти кого-то способного говорить по-английски.”
Разумеется, Петя не мог знать, что техническое задание на искусственный интеллект включало два словаря – русский и английский. И оба сейчас еще только укладывались в свежевыращенном мозгу. Так что даже виртуозное владение английским не улучшило бы общения с Джери ни на йоту. Но, в любом случае, было уже поздно. Мысля попала в мужской мозг.
⁂
Студентка третьего курса Наталья Курицына, для друзей просто Натка, вежливо поприветствовала Карена Ахмедовича, профессора факультета, международное светило и своего научного руководителя, с которым она столкнулась нос к носу в коридоре.
– Здравствуйте, Наташа, – сказало светило и прошло мимо по своим делам.
Натка вздохнула. Прошел, как мимо пустого места. Мало ли у него студенток? А уж когда в медицинском занятия ведет. А там не университет, там красивых много. Хотя что-то в глазах у него было такое, теплое. Или мерещится? Наверняка мерещится. Нет, действительно, ей кажется или он выделяет ее среди других студентов… и… студенток, чуть зардевшись, додумала мысль Наталья.
Нет, не может быть. Он… и она, такая невзрачная, серенькая. Одна фамилия чего стоит – Курицына. Ужас. Натка отлично знала, как ее за глаза называют некоторые сокурсники. Мать, конечно, утешала: “Тебе эту фамилию только до замужества носить, а я за нее замуж выходила!” Вот и думала бы, когда выходила! Да с такой фамилией и прозвищем Натку вообще замуж не возьмут. Да и с ее внешностью. Она такая невзрачная, и ростом не вышла, а уж эти очки… Читать Натка любила с раннего детства, но заработанное в результате ухудшение зрения и особенно необходимые теперь очки приводили ее в отчаяние. Где уж ей заинтересовать самоуверенного красавца, мечту половину девиц факультета… Половину, потому что вторая половина даже мечтать о нем не смела. Через десять минут Натка обнаружила, что все еще стоит на месте встречи, глупо улыбаясь.
Нет, не подумайте, ничего ТАКОГО у Натки и в мыслях не было. Тем более, что, будучи невинной девушкой, к идее секса она относилась без малейшего понимания. Как парни ухитряются ни о чем, кроме ЭТОГО, не думать? Маньяки. Сама она воспринимала сокурсников скорее как друзей, так, поболтать, одолжить конспект пропущенной лекции. Вон Петя Соболев. Хороший мальчик, отличник. Постоянно носом в книжку и жует свои бутерброды. Конспекты у него всегда в порядке, хорошо переписывать, и, если что непонятно, всегда готов объяснить. Вот для этого сокурсники и нужны.
Однажды она согласилась сходить на свидание с однокурсником. Взяв кофе с пирожными, они уселись за столик, и он начал долго и занудно объяснять, какой он накачанный. И как правильно качать мышцы, чтобы быть таким накачанным. Потом какой он красивый и как правильно причесываться. Когда речь зашла о том, какой длинный у него этот, ну, тот самый, которого у Натки не было, свидание пришлось срочно завершать. Нет, спасибо, чего-то не хочется. Пусть другие убеждаются своими глазами, она и на слово верит. И вообще, курсовую еще делать, а уже шесть вечера! В общем… дела, извини, дела.