Камни & косы

- Как минимум. Только они и до этого от меня шарахались, я ведь всегда был то ещё чмо... Правда, некоторые смелые девицы всё же лезли. Я так удивлялся... Потом как-то подслушал: «ну и что, что придурок, зато бабуля богатая, помрёт скоро, и тогда я таак оттянусь...» Вот поэтому-то сам стал от всех шарахаться.

- И от меня тоже.

- И от тебя... Как маятник. И хочется, и страшно... Дурак я был. Да и сейчас, честно говоря, жених незавидный. Дом-то формально её, и другая недвижимость тоже, у меня только небольшая рента, ещё дед расстарался, в основном на неё и живу. Родители никогда не заморачивались с документами, считали – мы же одна семья, чего делить? Никто не знал, что в результате так получится...

- Ирг, не волнуйся, мы не позволим забрать у тебя дом. Ты же так его любишь!

Я посмотрел на её воодушевлённое лицо и покачал головой.

- Не связывайся с Габой, я не хочу, чтобы она унижала ещё и тебя. Альфи, пойми, ты для меня гораздо важнее, чем дом. Тебя я люблю больше... А вещи – это всего лишь вещи. Мы найдём, где жить.

- Спасибо... – она нежно поцеловала меня в висок, провела пальцем по шее, отвлекая от невесёлых мыслей. Действует безотказно. – Только я всё равно пойду завтра с тобой. Я не боюсь. И пусть она меня не примет, я буду знать, что хотя бы попыталась.

- Ладно, - со вздохом согласился я. – Мне этого ужасно не хочется, но...

- Но вместе мы – сила! – торжественно провозгласила Альфи. И добавила совсем другим тоном:

- Мой Барсик по твоему соскучился...

Бабушка была тут же забыта.

На следующий день в назначенное время мы стояли перед дверями бабулиного дома. Слово «дом» вообще-то было не совсем уместно, ибо величественная Габриэла Мария Костинайте обитала в не менее величественном особняке, «натуральном» памятнике архитектуры и чьём-то «родовом дворянском гнезде», купленном по случаю моим прадедом. Внушительное зрелище, я в детстве всегда невольно робел, стоя перед массивной резной дверью в ожидании дворецкого. Я и сейчас нервничал. А вот Альфи разглядывала дом с неподдельным любопытством и без малейших признаков волнения. Надо бы взять с неё пример...

- У твоей бабушки просто сказочный дворец! Интересно, а фильмы тут никакие исторические не снимали?

- А, просили пару раз, да разве она пустит к себе кучу незнакомых людей? Оба раза отказалась наотрез, хотя режиссёры были не из последних.

Тут дверь, наконец, отворилась, и неувядаемый Повилас со своей словно нарисованной вежливой улыбкой пригласил нас войти. Вообще-то он ждал меня одного и украдкой косил глазом на Альфи, но постарался ничем не выдать своего любопытства.

- Бабушка ждёт вас в Восточной гостиной.

- Спасибо.

У лестницы на второй этаж Альфи чуть задержалась, разглядывая огромную каменную вазу посреди комнаты. Сколько синяков было набито о гранитный постамент этой дурищи!

- Хорошая штучка! Это ведь яшма?

- Да хрен её знает...

- Прямо Эрмитаж!

- Чего-чего?

- Эх ты, неуч! Это всемирно известный музей в Петербурге...

Видя моё непонимание, она махнула рукой и первая стала подниматься по лестнице.

Перед нужными дверями мы на секунду притормозили.

- Боишься?

- Не дождёшься! – задорно улыбнулась моя невеста. – Всё будет в порядке, вот увидишь! Да, Ирг... Не называй меня при бабушке первым именем, ладно?

Я кивнул – действительно, нечего ей знать «моё» имя, пусть называет её, как все. Если вообще захочет разговаривать, а не выставит с пол-оборота...

Пару раз стукнув, мы вошли в комнату. И тут я обнаружил весьма неприятный сюрприз: бабуля была не одна.

Мартина... Блин, ничего хуже она придумать не могла!

Девица из очень состоятельной, «уважаемой» семьи, единственная любимая дочка-внучка и так далее, совершенно избалованная и до того безмозглая, что даже мне становилось страшно. И это несмотря на диплом экономического факультета и многочисленные зарубежные стажировки у отцовских партнёров. Поклонников у неё была целая армия, но армия до смешного непостоянная: вожделеющие денег и связей соискатели вскоре не выдерживали «ангельского» характера потенциальной жертвы и сбегали «ловить рыбку» в другое место.

Мы медленно подошли, и адресованные нам взгляды даже с натяжкой нельзя было назвать дружелюбными. Бабушка подозрительно щурится, пытаясь получше разглядеть мою нежданную спутницу; её гостья и вовсе пытается испепелить Альфи на месте. Щас я тебе позволю, жирная корова!

- Здравствуй, ба. Здравствуй... те!

Мартину я внаглую решил «не узнать»: в конце концов, в последний раз мы виделись лет шесть назад. С тех пор она ещё больше растолстела... Да как бабушка вообще может предполагать, что мне понравится эта безмерно самовлюблённая дура?!