Страница 47 из 64
- Как минимум. Только они и до этого от меня шарахались, я ведь всегда был то ещё чмо... Правда, некоторые смелые девицы всё же лезли. Я так удивлялся... Потом как-то подслушал: «ну и что, что придурок, зато бабуля богатая, помрёт скоро, и тогда я таак оттянусь...» Вот поэтому-то сам стал от всех шарахаться.
- И от меня тоже.
- И от тебя... Как маятник. И хочется, и страшно... Дурак я был. Да и сейчас, честно говоря, жених незавидный. Дом-то формально её, и другая недвижимость тоже, у меня только небольшая рента, ещё дед расстарался, в основном на неё и живу. Родители никогда не заморачивались с документами, считали – мы же одна семья, чего делить? Никто не знал, что в результате так получится...
- Ирг, не волнуйся, мы не позволим забрать у тебя дом. Ты же так его любишь!
Я посмотрел на её воодушевлённое лицо и покачал головой.
- Не связывайся с Габой, я не хочу, чтобы она унижала ещё и тебя. Альфи, пойми, ты для меня гораздо важнее, чем дом. Тебя я люблю больше... А вещи – это всего лишь вещи. Мы найдём, где жить.
- Спасибо... – она нежно поцеловала меня в висок, провела пальцем по шее, отвлекая от невесёлых мыслей. Действует безотказно. – Только я всё равно пойду завтра с тобой. Я не боюсь. И пусть она меня не примет, я буду знать, что хотя бы попыталась.
- Ладно, - со вздохом согласился я. – Мне этого ужасно не хочется, но...
- Но вместе мы – сила! – торжественно провозгласила Альфи. И добавила совсем другим тоном:
- Мой Барсик по твоему соскучился...
Бабушка была тут же забыта.
На следующий день в назначенное время мы стояли перед дверями бабулиного дома. Слово «дом» вообще-то было не совсем уместно, ибо величественная Габриэла Мария Костинайте обитала в не менее величественном особняке, «натуральном» памятнике архитектуры и чьём-то «родовом дворянском гнезде», купленном по случаю моим прадедом. Внушительное зрелище, я в детстве всегда невольно робел, стоя перед массивной резной дверью в ожидании дворецкого. Я и сейчас нервничал. А вот Альфи разглядывала дом с неподдельным любопытством и без малейших признаков волнения. Надо бы взять с неё пример...
- У твоей бабушки просто сказочный дворец! Интересно, а фильмы тут никакие исторические не снимали?
- А, просили пару раз, да разве она пустит к себе кучу незнакомых людей? Оба раза отказалась наотрез, хотя режиссёры были не из последних.
Тут дверь, наконец, отворилась, и неувядаемый Повилас со своей словно нарисованной вежливой улыбкой пригласил нас войти. Вообще-то он ждал меня одного и украдкой косил глазом на Альфи, но постарался ничем не выдать своего любопытства.
- Бабушка ждёт вас в Восточной гостиной.
- Спасибо.
У лестницы на второй этаж Альфи чуть задержалась, разглядывая огромную каменную вазу посреди комнаты. Сколько синяков было набито о гранитный постамент этой дурищи!
- Хорошая штучка! Это ведь яшма?
- Да хрен её знает...
- Прямо Эрмитаж!
- Чего-чего?
- Эх ты, неуч! Это всемирно известный музей в Петербурге...
Видя моё непонимание, она махнула рукой и первая стала подниматься по лестнице.
Перед нужными дверями мы на секунду притормозили.
- Боишься?
- Не дождёшься! – задорно улыбнулась моя невеста. – Всё будет в порядке, вот увидишь! Да, Ирг... Не называй меня при бабушке первым именем, ладно?
Я кивнул – действительно, нечего ей знать «моё» имя, пусть называет её, как все. Если вообще захочет разговаривать, а не выставит с пол-оборота...
Пару раз стукнув, мы вошли в комнату. И тут я обнаружил весьма неприятный сюрприз: бабуля была не одна.
Мартина... Блин, ничего хуже она придумать не могла!
Девица из очень состоятельной, «уважаемой» семьи, единственная любимая дочка-внучка и так далее, совершенно избалованная и до того безмозглая, что даже мне становилось страшно. И это несмотря на диплом экономического факультета и многочисленные зарубежные стажировки у отцовских партнёров. Поклонников у неё была целая армия, но армия до смешного непостоянная: вожделеющие денег и связей соискатели вскоре не выдерживали «ангельского» характера потенциальной жертвы и сбегали «ловить рыбку» в другое место.
Мы медленно подошли, и адресованные нам взгляды даже с натяжкой нельзя было назвать дружелюбными. Бабушка подозрительно щурится, пытаясь получше разглядеть мою нежданную спутницу; её гостья и вовсе пытается испепелить Альфи на месте. Щас я тебе позволю, жирная корова!
- Здравствуй, ба. Здравствуй... те!
Мартину я внаглую решил «не узнать»: в конце концов, в последний раз мы виделись лет шесть назад. С тех пор она ещё больше растолстела... Да как бабушка вообще может предполагать, что мне понравится эта безмерно самовлюблённая дура?!