Страница 33 из 69
«А парадокс в том, что, например, я, находясь в настоящем – условном (он поднимает указательный палец в знак нота-бене) – перемещаюсь во времени в прошлое. И, например, застаю какой-то исторический период, в который меня просто не могло быть, следовательно, я на него своим в нём существованием как-то повлияю, то есть вся причинно-следственная связь абсолютно изменится по своей структуре, и той причинно-следственной связи, которая привела к тому, что мне удалось переместиться в прошлое, уже нет. Значит, есть вероятность того, что при этой причинно-следственной связи-штрих я не смогу переместиться в прошлое из того условного настоящего. А если я не смогу этого сделать, значит, меня и не будет в том прошлом, следовательно, не переместившись в прошлое, я не изменю первоначальной причинно-следственной связи, приведшей к моему путешествию, а значит, она останется той изначальной, при которой путешествие во времени мне удалось, а значит, я перемещаюсь, изменяю ход событий истории, что, велика вероятность, исключает возможность этого самого перемещения. В общем уроборос, замкнутый круг».
«А если… если… если… – задумывается актёр, потирая подбородок, в то время как все остальные едят и пьют, наблюдая за разгорающимся спором. – А если… А вот! Но ведь есть вероятность, что моё путешествие нисколько не изменит причинно-следственную связь, значит, в том прошлом, ну для меня, получается, будущем, я смогу совершить это самое путешествие, так?»
«Мм… – писатель поджимает губы, хмуря брови, обдумывая ответ. – Есть вероятность, но не в том контексте. Есть версия, что при путешествии в прошлое, реальность, вектор, разветвляется, то есть появляется реальность-двойник, параллельная реальность. Получается, что есть та действительность, где путешествия не состоялось, и та, где оно состоялось. Но опять же эта вторая реальность, где путешествие случилось, уничтожается тут же из-за как раз таки этого парадокса, потому что если мы перемещаемся в прошлое, значит, мы становимся частью этого прошлого и дальнейшие события совершаются сообразно с нашим появлением, но! Мы-то путешествовали из настоящего, которое имело свой вид при том условии, что нас в прошлом не было никогда, значит, оказываясь в прошлом, мы прямо влияем на ту ситуацию, при которой мы начали своё путешествие, а значит, и в прошлое мы отправляемся сообразными с теми изменениями, которые мы уже произвели своим путешествием, но как бы мы могли эти изменения произвести, если нашего путешествия в условном настоящем ещё не было? Есть мнение, что мы никак не смогли бы произвести на нас-будущих-условно-настоящих никаких воздействий своим путешествием вследствие волнового эффекта, то есть пространство-время само бы сгладило те искажения, которые бы мы произвели, но при том условии, что мы бы вернулись обратно в будущее-условное-настоящее».
Пока писатель всё это говорил, мы, все остальные, озадаченно поглядывали на него, переключив своё внимание с еды и напитков.
«То есть путешествия в будущее возможны?» – спрашивает актёр.
«Да, но в один конец».
«А почему?»
«Потому что как только мы окажемся в будущем, оно для нас станет уже не будущем, а настоящим. А то настоящее, откуда мы начали свой путь, станет прошлым, а в прошлое путешествовать нельзя по тем причинам, которые я уже сказал».
«Ну да, – согласился актёр. – А таким путешествием мы никак не будем влиять на ход событий?»
«Нет, потому что мы просто исчезнем для истории на какой-то промежуток времени и просто затем появимся спустя, может, годы или века. По сути, мы лишь исказим или, лучше, прорвём пространство-время и окажемся в ином пространстве-времени, согласно декартовой системе координат с добавлением четвёртого измерения – времени. Но это возможно только при условии уже готового сценария развития нашей Вселенной, то есть стрелы времени: согласно этой теории, конец света уже произошёл, а мы-настоящие лишь, перетекая из уже готовых состояний, приближаемся к нему. Своего рода неофатализм, основанный на естественных науках, а не на религии».
«Апокалипсис или великий Армагеддон со вселенским взрывом? – уточняет оператор, поглаживающий под столом коленку актрисы.
«Ну-у… – задумался писатель. – Это тривиальная трактовка конца света, библейская. Вообще слово “апокалипсис” переводится как “откровение”. Вот. А не конец всему, как все привыкли считать. Конец всего так и называется – “конец света”. И никаких всадников не будет, я полагаю, вы это все понимаете. Самые популярные сценарии таковы: одни утверждают, что когда-нибудь погаснут все солнца и все звёзды, и тогда жизнь во Вселенной прекратит своё существование. Но это спорно. Иные говорят о том, что в дальнейшем концентрация тёмной энергии настолько станет доминирующей над концентрацией тёмной материи…»
«Мм… боюсь спросить: а что такое тёмная материя и энергия?» – говорю я, заскучавший от своего долгого молчания.
«Если кратко…»
«Вот да! Нам лучше кратко,» – восклицает мой друг-режиссёр, видно, уже утомившийся от затянувшегося естественнонаучного монолога.
«Тёмная материя, – отвечает писатель, – это материя, движущая всеми созидательными процессами в этом мире, например, процесс гравитации – это целеполагание тёмной материи. Ещё Ньютон писал, кажется, что есть сила притягивающая и отталкивающая, вот отталкивающая – это тёмная энергия, она заведует разрушением. Если я сейчас уроню этот стеклянный стакан на пол и он разобьётся, это будет обыденным проявлением тёмной энергии».