А завтра - конец...

-А без него, что, яиц не будет?

-Яйца будут, а новые куры – нет.

-И где его взять?

-Надо поискать в лесу, наверняка тут был хоть один петух, когда случилась эпидемия.

-Если он тут и был, то его съели первым: он же каждое утро выдавал своё местоположение.

-Значит, нам нужно быстро найти другого. Иначе вся идея застопорится в самом начале.

-Да откуда я его сейчас возьму?

-Нам и не нужно ничего брать: зомби нам его найдут.

-В смысле?

-Сорви плакат со стены и возьми яйцо, пойдём попробуем договориться с «соседями» о доставке необходимых продуктов...

Зомби встретили их настороженно. Нет, они не бросились, только столпились кучкой у самого края леса и что-то бурчали друг другу.

-Смотри, они общаются, - прошептала Ника мальчику, - Разворачивай плакат, будем пробовать.

-Смотрите! – начала свою речь девушка, заметив, что заражённые оживились при виде еды, - Это сможет нас всех прокормить. Только нужно достать его, и мы все получим это, - она достала из кармана яйцо и продемонстрировала. Оживление стало сильнее, к ней потянулась пара рук, - Я буду давать вам это каждый день, если вы принесёте мне это, - и ткнула пальцем в плакат.

Потом девушка перед сном долго лежала и думала о том, почудилось ли ей, что один из заражённых смотрел на это действие вполне осмысленным взглядом, а под конец даже согласно кивнул...

Утром её разбудил встревоженный Бубен, который тряс девушку так сильно, будто хотел оторвать ей руку. Но все сомнения прошли, едва Ника поняла, ЧТО он говорил всё это время. Заражённый принёс на границу леса петуха. Живого. В коробке. И, видимо, он ждёт платы за свои труды, но ближе подойти не может. Сколько он там стоит, неизвестно, но самого мальчишку разбудил бешеный крик птицы, которая, непонятно зачем, оповестила всех, что за лесом встаёт солнце. Пока Ника одевалась, Бубен не прекращал говорить:

-...и мы сможем держать пять, нет, десять кур и будем даже зимой жить сыто и тепло! Представляешь...

-Спокойно, не впадай в такой экстаз. Нам нужно будет ещё чем-то накормить твои десять кур, чтобы сыто и тепло жить. Да и платить за петуха чем-то придётся. Курица уже снеслась?

-Так ночью ещё. А как петух закричал – всполошилась и начала кудахтать.

-Узнала. Бери яйцо, пошли менять.

-А может – просто отнимем?

-Как ты себе это представляешь?

-Ну, подойдём, он отойдёт подальше...

-...вместе с коробкой. Этот заражённый – не такой дурак, чтобы купиться на подобный развод. Он очень умный, раз смог понять не только предложение, но и выгоду от него. Бери яйцо и пошли…

Он стоял на самой кромке леса и смотрел на них своим осмысленным взглядом. И молчал. В принципе, слова были и не нужны. Девушка сделала шаг к лесу, заставив его попятиться, и отошла назад, оставив яйцо в траве. Он осмотрел товар едва ли не более тщательнее, чем они сами за две минуты до этого. Даже на свет проверил. Наконец, кивнул и в свою очередь отошёл назад.

Петух оказался жив. Более того: он жаждал мести, поэтому начал кудахтать и дёргаться, едва коробка оказалась в руках у Бубна. Не обошлось без травм: едва мальчик попытался взять коробку, просунув руку в дырку, как тут же закричал и принялся дуть на пальцы: клюв у нового жильца их «крепости» оказался острым...

Кур посадили в клетку: петух был буйный и принять то, что главные здесь они, отказывался наотрез. Так что за яйцом следующим утром, пришлось идти с палкой в руках, но и это не спасло: Бубен явился из клетки с раскорябанными до крови ногами и взглядом, полным обещания скорой мести. Однако, несмотря на все трудности, это дало свои плоды: курочка из гнезда не вышла, а петух никого в ней не подпустил. Значит, процесс пошёл...

Ровно 21 день, пока яйцо не превратилось в милого жёлтого цыплёнка, они прожили в аду: каждое утро приходилось встречаться с заражённым и как-то объяснять, почему опять с пустыми руками. А тот только молчал всё время, спокойной глядя на них, и оставалось только гадать: то ли всё понимает и смирился, то ли решил, что его дурят. Наконец, в тот день, когда курица снесла первое после высиживания яйцо, они отправились к краю леса, прихватив с собой не только яйцо, но и здоровенный шмат закопчённого мяса, найденный в одном из отделений подвала-холодильника...

Вообще, место оказалось достаточно неплохим. Хотя и было непонятно, что в этом виновато: раньше, до эпидемии, место наверняка было оживлённым, потому что такое предприятие требовало большого количества рабочих рук. Но, куда потом делись эти рабочие. Бубен, как оказалось, тоже озаботился этим вопросом.

-Все, кто выжил, были съедены. А кто заразился – сейчас в лесу. Только этим можно объяснить такое запустение при полном отсутствии грязи: рабочие покинули это место совсем недавно.

-Как думаешь – они вернутся?

-Вряд ли. Они забрали с собой всех кур, уехали на большом грузовике. И корма ни крошки. Энергия вся на нуле. После такого обычно не возвращаются. Да и заражённые тут бродили как у себя дома, значит – привыкли уже и никого не искали. Разве бывает такое, когда рядом люди?

-Ну, с нами они тоже вполне спокойно себя ведут…

-Потому что у каждого из нас минимум килограмм гематита в разных частях одежды закреплено.

-Может быть, ты и прав.

-Ты стала что-то слишком часто использовать эту фразу.

-«Может быть»?

-Да. Ты не уверена в себе?

-Я ни в чём не уверена. Мир вокруг рушится, и мне не удаётся найти себе в нём новое место. И вообще не совсем понятно: когда они съедят всё, что смогут, что дальше будут делать?