Страница 45 из 58
– Вот сама их и жри! – и даже спустя двадцать с лишним лет, отношения их – страсть в чистом виде. Слышите, с каким пылом глава семейства кричит?
– А я тут при чем? Не у меня же мозгов нет, чтоб банки на балкон выносить! – да и женщина недалеко ушла: зло глазами голубыми зыркает и хладнокровно корнишоны в мусорку отправляет. – Так что с больной головы на здоровую не перекладывай! Стешка! А ты, вообще, почему еще здесь?
– Отдыхаю, – ноги вытягиваю, удивленная, что в запале они про меня, вообще, вспомнили, и на любимую папину подушку откидываюсь.
Врунья я. Я здесь вроде как отсиживаюсь. Все никак в Гришину квартиру вернуться не решусь, ведь после беседы со Снегиревым, мне явно есть над чем поразмышлять. И желательно, подальше от обаятельного супруга, который ни с того ни с сего интересом ко мне воспылал. Ведь, чего доброго, опять целоваться полезет, а я себя знаю — не устою, а после еще больше разнервничаюсь.
Прикрываю веки, для верности, чтоб свет в глаза не бил, плед старенький на лицо натягиваю и, громко вздохнув, мыслями в кабинет переношусь.
– Людям с обсессивно-компульсивным расстройством свойственно постоянно во всем сомневаться. И раз уж откровенничать вы пока еще не готовы, рискну ткнуть пальцем в небо. Я думаю, вы боитесь, Стефания. Боитесь чувств к собственному супругу, поэтому держите дистанцию и обсуждать вашу с ним жизнь со мной не торопитесь. Поправьте меня, если я неправ: опираясь на свой прошлый опыт, вы теперь уверены, что рано или поздно и Григорий от вас уйдет? Так вот, ни один человек, вступая в брак, не получает гарантий, что проживет со своей половинкой до гробовой доски. На такой исход может рассчитывать лишь человек сильный, готовый к работе не только над отношениями, но и над собой. А вы сильная, Стефания. Уж поверьте старому опытному психотерапевту, что на своем веку не одного больного ОКР поведал. А чтоб доказать вам, что с неврозом вашим можно нормальной жизнью, я вам кое-что показать хочу.
Карты перед Снегиревым я раскрывать не стала, а он все равно в самое яблочко попал, причины моего молчания без труда определив. Задвинул мне эту речь, а потом распечатки под нос сунул, с фотографиями знаменитостей. Мол, смотри, и звезд этот недуг стороной не обошел, а ничего живут. Борются, семьи создаю, успехов в работе добиваются.
Так вот и думаю я теперь: а чем я этих буржуев хуже? Разве что кожа не такая идеальная и толпа фанатов за дверью не поджидает.
– Отчего отдыхаешь-то? – ну и мама, что в моем случае так и норовит свой нос в твою личную жизнь сунуть, наверное, ведет себя куда сдержанней!
– Синичкина сегодня раньше времени убежала, — вообще-то, всего десять минут не досидела. Только повара школьной столовой ни за что не переубедишь, что пусть и одна у меня ученица в день, а все равно нет-нет да от щебетания её несмолкаемого устанешь. - Или что? С Гришей поцапалась?
Отец даже про обиды забыл, едва мама подозрение свое вслух озвучила. Рядом со мной уселся и ждет, что я на это отвечу.
– Нет…
– Не ври! — ну все! Теперь и мама с другого бока плечом своим меня подперла! – Обидел?
– Убью!
– Да нет же, – и если сейчас же их не успокою, папа угрозу в жизнь воплотит.
Знаю его, если б не командировка, Зайцева в тот же день, как я с чемоданом на пороге нарисовалась, в порошок бы стер. А так хоть поостыть успел…
– Хорошо у нас все. Даже лучше, чем вы представить себе могли, – хотя, чего уж там? Они ведь уверены, что любовь нас уже давно по рукам и ногам связала. – Я просто хочу с вами время провести. Чего ж в этом криминального?
Переглядываются. Вроде расслабились, папка вон кулаки разжал, а все равно начеку. Глаз с меня не спускают и мысль, что в спальне Гришиной философствовать спокойнее будет, мне уже единственно верной начинает казаться. Можно ведь на ключ закрыться и в полном одиночестве самобичеванием заниматься. На кой черт расселась тут?
– Ничего криминального, дочь. Сиди, конечно. Только смотри недолго, а то сейчас улицы заметет и придется лыжи с балкона доставать.
Еще чего! Спортсменка из меня никудышная, поэтому на шуточку папину я смешливой гримасой отвечаю. Радуюсь, что родители вновь к обсуждению своих проблем вернулись и дальше на волнах памяти дрейфую.
Выпивала я раньше, чего греха таить? На Новый год там или на день рождения собственный. Однажды даже самогонку попробовала, которой Борькину маму соседка угостила. Да так меня развезло, что помимо сумасшествия, свекровь меня и в алкоголизме подозревать начала. Неделю потом странно посматривала, на ужин к нам, как на работу наведываясь.
Так вот, спустя двадцать минут самоанализа признать могу – спиртное на ритуал мой прежде никогда не влияло. Штормило меня, из стороны в сторону покачивало, но постель обязательно ко сну была перестелена. И что выходит? Дураку ясно – это поцелуи Полонского в мои правила корректировки внесли. Видимо, так он ручищами своими меня к себе прижал, так ласками воли лишил, что обо всех важных делах я позабыла…
Так, может, и к лучшему? Чего зря от мужчины бегать, если от внимания его хорошо становиться?
– Стеш, кажется, твой пожаловал! – причем поступки его доказывают, что даже рассказ мой о том как Борьку закидонами своими кошмарила, не напугал! Ведь, и правда, под окном его внедорожник припаркован!
Гриша
Дожил ведь, черт меня побери! Раньше сам от баб бегал, а теперь миниатюрную блондинку догонять приходится! Как в квартиру зашел, как понял, что ни шороха в тишине этой не раздается, сердце от ужаса к горлу подскочило! В спальню Стешину прям в ботинках бежал, ни на мгновенье не задумавшись, какой нагоняй она мне за эту выходку устроить может. Надеюсь, натоптал несильно. А то хоть и улыбается жена, в родительскую квартиру меня впуская, а вот смотреть, как она на ночь глядя примется паркет натирать, неохота.
– Ну и напугала ты меня! Думал все, в бега подалась! – куртку на тещино пальто вешаю и резво от обуви избавляюсь. – Чего телефон отключила?
– Сел, – жена беспечно плечами пожимает, а я глаза к потолку возвожу. Сел! Да я чуть инфаркт не получил! Ведь пусть Ромка и утрирует, а что ожидать от Стеши чего угодно можно, я согласен. И без ножа всякого мне душу разворотит! – Я с Синичкиной позанималась и решила здесь на ужин остаться. Ты, кстати, ел?
Ага, разве что только в мечтах. И то, когда удавалось Стешин образ из мыслей хоть на минуту прогнать. Еще и мальчишник этот… На кой черт с ним столько возни? Будто после брака у тебя на друзей времени не останется!
– Нет. Голодный как волк, – признаюсь, а Ольга Ивановна, что из кухни разговор наш явно подслушивала, уже зазывно кастрюльками гремит, ароматом подливки мой желудок дразня.
– Я уже на стол накрываю! Ты пока, Стеша, мужу квартиру покажи! Альбом школьный или картины свои! А отец, – тестя силой с кухни выталкивает, – за огурчиками моими в гараж пока сбегает! Они с картошечкой хорошо идут!
Ну вот! Я везунчик. Удивляюсь немного, когда Щепкина покорно кивает и добровольно ладошку мою в свою руку берет, но виду стараюсь не подавать. Родители все-таки блюдут – Леонид у вешалки возится, спину мою взглядом буравя, а хозяйка нет-нет да фартуком своим в проходе мелькнет.
– У нас тут не хоромы. Так что долго экскурсия не продлится, – а блондинке хоть бы что. Что ж за волшебник этот Снегирев, если к вечеру ее словно подменили? – Вот моя спальня.
И, правда, маленькая. Метров десять комнатушка, не больше. И что удивительно, на полке, что над диваном висит, куча пустых фоторамок. Наверное, Борискины карточки повытаскивала, чтоб глаза не мозолил и лишний раз болячку ее не бередил. В углу старенький мольберт стоит, у окна стол еще советскими рабочими изготовленный, за которым Стеша наверняка уроки делала, а теперь и сама школоту учит.
– Гриш, – я с интересом безделушки разглядываю, а она, дверь прикрыв, робким голосом меня отвлечься просит. – Я и вправду сбежала.
Вот те на…
– Подумать хотела, что нам теперь дальше делать.