Страница 44 из 58
Два дня с прошлого моего визита прошло, а результат налицо. Теперь кожа хотя бы не так на наждачку похожа… Боже, интересно, Гриша заметил, что ладошки мои даже для красного словца с нежнейшим бархатом не сравнишь, в отличие от подружек его, бриллиантами увешанных?
– А с асфальтом что?
– Все отлично, снег ведь, – и одеяло это белое каждую трещинку под собой скрыло. – Беспокойство, конечно, никуда не делось, и если уж начистоту, даже усилилось, но я держусь. С трудом. Пару раз поймала себя на том, что кран взглядом гипнотизирую. Это нормально?
– Вполне. И на этом этапе, главное, не сдаваться. Пытайтесь на что-то отвлечься, – легко сказать!
Я, кажется, отвлеклась уже, а лучше что-то не стало. Напротив, теперь навязчивых страхов еще больше: а вдруг полюблю? Или уже, просто не поняла еще? Вдруг все испорчу, Гришу разочарую? Хотя, в этом я почти уверена – как воришка с утра из его комнаты на цыпочках убежала, а стоило за завтраком столкнуться, только и могла, что головой кивать. Спросите сейчас, о чем вообще говорили – не вспомню. Ведь несмотря на то, что пижаму с меня мужчина не снимал, а не робеть в его присутствии все равно не получается. Изменилось что-то. Так что про поездку в город я и вовсе молчу – извелась, и трижды ремень безопасности дергала, столько же по приборной доске кулачком постучав.
– И помощь родственников будет нелишней. Если в одиночку контролировать себя тяжело, привлеките, к примеру, мужа, – о, еще и этот туда же! Будто мне Полонского с его загадочной улыбочкой на губах мало! – Романтика никому еще хуже не сделала. И раз уж начало терапии так удачно совпало с вашим замужеством, понимание супруга нам только на руку. Он ведь вас понимает, Стефания?
Зыркает-то как из-под очков своих! Прям рентген аппарат!
– В отличие от Бориса, он не пытается высмеивать вашу проблему?
Если бы… Я его этой проблемой заинтриговала, что ли. До того довозился со мной, что и сам пострадал. А к черту все! Может поговорить со Снегиревым, пусть окошко найдет и голову Гришину проверит?
– Стеф…
– Нет, – перебиваю бедолагу, которому приходится день за днем в чужих проблемах разбираться, и еще сильнее нервничать начинаю. Пуговку на рукаве блузки тереблю, и чем дольше молчу, позволяя врачу меня разглядывать, тем сильнее нитку натягиваю. Как результат – пуговка в ладошке, а лоб Рудольфа Геннадьевича глубокая складка пересекает…
– Может быть, есть что-то, о чем вы хотели бы поговорить? – ну вот, и блокнот на стол положил… Значит, пытать собрался. Пока до истины не доберется, не успокоится. – Вы ведь знаете, Стефания, все, о чем мы беседуем, пределы кабинета не покинет…
Господи. Как быть то?
– Стефания Леонидовна, доверие между пациентом и врачом – это главное условие для плодотворного сотрудничества… Иначе, я просто не смогу помочь вам в вашей проблеме.
Видите, уже и на больное давит. Причем знает же, за какие рычаги дергать! Хотя… Я молчу, а он опять свой органайзер в руки берет.
– Ну, хорошо. Вернемся к компульсиям. Что у нас с ночным ритуалом? Удалось заснуть, не перестилая постельное белье?
Белье? Господи! Белье! С кушетки подрываюсь и во все глаза на психотерапевта своего таращусь, только сейчас осознав, что об иголках чертовых я вчера даже не вспомнила!
– Да, – шепчу, а в горле так сухо, словно все запасы жидкости мой организм на холодную испарину, что на спине проступила, потратил. – Да!
– И? Хорошо спали?
Как младенец. Только голос не слушается, и признаться в этом врачу не дает. Ведь теперь я обо всем позабыла, сосредоточившись на загадке: в чем дело? В Грише или в спиртном, с которым я вчера явно переусердствовала?
Гриша
– Какие люди! – научится когда-нибудь Ромка стучаться? Еще чуть-чуть и дверь с ноги открывать начнет! Так и бери на работу друзей, никакой субординацией в нашем коллективе и не пахнет!
– Куда пропал-то посреди рабочей недели? – хорошо хоть на стол усесться больше не порывается и джемпер свой апельсиновый на вполне подходящую для офиса рубашку заменил. – С женой, что ли, контакты налаживал?
А вот любопытство его так никуда и не делось! Бровь кустистую изгибает и от нетерпения длинным тощим пальцем по столу барабанит. Не знал бы его так близко, решил бы, что он того… Ну, не из тех, в общем, кто на женщинах свой взгляд останавливает.
– Ты как баба, ей-богу, – фыркаю и вновь все внимание на чертеже фокусирую. – Только и знаешь, что сплетни собирать.
– Почему сразу сплетни? Я же из дружеских соображений: может, тебе совет какой нужен, или выговориться?
Ага, без сопливых как-нибудь разберемся. Ведь не комильфо это собственную жену обсуждать. Мать моя, например, еще та заноза была, а чтоб отец кому жаловался, ни разу не слышал.
– Не нужен, – головой мотаю и все-таки от работы отвлекаюсь. – Лучше о себе побеспокойся. До свадьбы твоей ровно неделя осталась.
А это значит, что как почетный свидетель, я просто обязан ему мальчишник организовать. Так сказать, прощание с холостяцкой жизнью ему устроить. Только как это сделать, когда в голове мысли лишь о Стешиных губах бродят – непонятно. Может, специалиста нанять? Пусть он досуг организовывает, а я как мальчишка и дальше о супруге своей мечтать буду?
– А у меня все спокойно. Счет за ресторан оплачен, платье Леркино готово, костюм мой как влитой сидит. Чего переживать-то? Кстати, – счастливый жених стул свой к столу поближе пододвигает и заговорщическим шепотом сообщает:
– У Леры подруга есть – загляденье. Образованная, воспитанная и, – вопреки только что озвученным качествам с сальной улыбочкой на губах продолжает, – сговорчивая, так сказать. Если что, могу вас за один стол посадить.
Ну не дурак ли? Щелбан в его лоб отвешиваю и вздохом свое мнение на его счет закрепляю. Здоровый мужик уже, а все туда же!
– Ладно-ладно! Как хочешь. Со Стешей своей сиди. Она ведь на свадьбу нашу придет?
Хороший вопрос.
– Должна, – если уж не по собственной воле, то по контракту брачному сопровождать меня Щепкина обязана. Глядишь, отвлечется, расслабится и как заяц трястись перестанет. Что ж я монстр какой, что она едва в обморок не рухнула, стоило мне за завтраком ее бегло в губы поцеловать? Воспоминаниям своим улыбаюсь, а друг мой только пальцем у виска крутит.
– Поплыл ты, Гриша. Даже не думал, что когда-нибудь тебя таким увижу.
– Каким таким?
– Влюбленным. Ладно, – Ромка встает, а я галстук пытаюсь ослабить, ведь стоило ему свои подозрения озвучить, внутри в знак протеста ничего не встрепенулось. Словно он в яблочко попал…
– Надеюсь, резню твоя супруга на моем торжестве не устроит. А если все же в ее мозгу такая мысль мелькнет, скажи, пусть с тестя моего начинает. Мерзкий тип он, хочу тебе сказать. л
Некрасов как всегда! Уходит, довольный своей неудачной шуточкой, а я уже даже злиться не могу. Чего с него взять – под два метра ростом, уже и морщины в уголках глаз, а такта ни на грамм. Плевать. Лучше о празднике для него позабочусь, и в знак наказания – ни одной стриптизерши пусть даже не ждет.
Глава тридцать девятая
Стеша
К вечеру погода словно с ума сошла. Не только же мне почетное звание полоумной носить, пусть и осень поздняя в свой адрес звучных ругательств от горожан наслушается.
-Твою ж мать! Оля! — вот папа мой на мат переходит редко, а басит так, что мурашки по коже идут! - Ты чего с балкона банки с огурцами не занесла? Всё! Замерзли! Чертовы холода!
Трясет трехлитровой тарой с каким-то мутным заледенелым содержимым и маму недовольным взглядом смиряет. С самой макушки, бигудями украшенной, до шерстяных носков, что она сама и связала.
Ну вот, сейчас выяснять начнут, в чьи обязанности за солениями следить входило. Покричат друг на друга минуту-другую, а в конце все равно на одном сойдутся — черт с ними, с огурцами этими. В гараже такого добра целая батарея.
Сажусь на диван, горячий чай из кружки отпиваю и собственной матери завидую. У нее вон, все просто! С мужем любовь, уборку по собственной инициативе делает, и дочь какую-никакую, вырастила…