Страница 71 из 81
- Постараюсь, - скривился Тоша.
Дмитрий улыбнулся окровавленной и безумной, но какой-то поистине теплой улыбкой.
46. Мальчик с целым миром в глазах
За окном стоял прекрасный день пробуждающейся весны. Солнце встало рано и осветило окружение в розовый и пламенный оттенок. В воздухе слышалось приближение будущего тепла, наполовину стаявшие сугробы продолжали терять часть себя с каждым часом. В приходе было тихо. Обычно шумные, теперь опустевшие холлы и коридоры были светлы и тщательно убраны, впрочем, как и всегда. Большие высокие резные окна оставляли на светлых стенах красивую полутень. Недавно политые растения дышали свежестью и жизнью.
В небольшую комнату, набитую толстыми фолиантами в темных кожаных обложках, вбежал маленький паренек лет четырнадцати, неся в руках талый комок снега. Он подбежал к стоявшему у шкафа мужчине, что как раз наводил порядок в этой весьма приличной по размерам библиотеке, и протянул свое сокровище, демонстрируя белоснежные льдинки, соединенные воедино.
- Молодец, - отозвался мужчина, не глядя. – Отгадал. Можешь идти.
Лицо мальчика озарилось счастьем. Он запрыгал, довольный, что сумел разгадать загадку и тем, что на сегодня свободен. Тут его взор остановился на еще одном подростке, сидевшем в углу, который, насупившись, смотрел и на него и на учителя, не отрывая пристального взгляда.
- Ты не отгадал? – спросил пацан, кинув снежок в своего друга, но с расчетом, чтобы не попасть в него самого, а только рядом.
- Я и не собирался, - буркнул тот, отряхивая попавшие на него льдинки. – Какая глупая игра…
- Ты так говоришь, потому что не смог! – возразил паренек, улыбаясь.
- Ерунда, – огрызнулся тот.
- Ха-ха-ха! – засмеялся мальчик, начав кружиться, - Не смог! Не смог! Не смог!
Его друг из угла показательно отвернулся. Мужчина осуждающе поглядел на обоих, погрозил им пальцем, и вышел.
Паренек подошел к обиженному товарищу.
- Если хочешь, я помогу, - сказал он, улыбаясь. – Что он тебе загадал?
- Ничего! – отмахнулся тот.
- Да ладно тебе, расскажи.
- Он разозлится.
- Он не узнает.
- Он всегда знает.
- Ну и пусть! – мальчик сел рядом с другим. – Давай, говори…
Тот опустил взгляд и вздохнул.
- Ты когда-нибудь замечал? – спросил он тихо. – Иногда, во время молитвы, свет ярко освещает лицо скульптуры в той комнате, так ярко, что невольно захочется зажмуриться. Это происходит лишь, когда ты забываешься в своих мечтах, и в его глазах отражается закатное солнце. В этот момент время как будто останавливается. И тепло разливается по всему телу. А когда ты очнешься, свет пропадает. Возможно, он исчезает вовсе или падает просто так… на дерево, или на стену, а возможно он находит новое лицо и ярким пятном отражается на нем. Но только нет моментов прекрасней, чем когда лицо его, освещенное неземным светом, излучает всю благодать мира.
- Чего? – его друг состроил гримасу. – Это загадка такая? Ничего себе. У меня простая была!
- Загадка? Нет. Просто на ум пришло…
- Ну, ты совсем! – хихикнул мальчик и вскочил на ноги. – Ай-да играть!
- Нет, я тут посижу.
Его друг приподнял бровь.
- И что будешь делать?
- Вспоминать.
- Вспоминать, что?
- Слушай, я расскажу тебе, - улыбнулся паренек. – Я шел по парку в прошлый вторник. Вокруг взрастали тысячи мелких частей мира. Они говорили, пели, смотрели на меня. Будто спрашивали: «Ты снова здесь?» Я не отвечал, только улыбался. Лишь шагал все быстрее и быстрее. А затем обратился к ним, как бы невпопад: «Вы ведь знаете, за что я люблю вас? Ваши зеленые листья, ваши стволы и плоды?» «Да, да. Мы знаем!» - прошелестели они мне в ответ. Но они не обиделись на меня за это. Они ведь тоже любят его. Я прихожу туда лишь, когда хочу услышать его. Они же, в свою очередь раскрываются лишь пред ним. Все это для одного него и никого более.
- Я тебя не понимаю! – сказал мальчик, разгадавший загадку о снеге. – Ты пойдешь играть, или нет?
- Нет. Я сказал же.
В комнату вливался солнечный свет, золотя старинную мебель из темного дерева, нагревая воздух, заставляя пылинки плавать в нем, как морковку в супе.
С улицы едва слышно доносились детский смех и восторженные крики. Шумные развлечения были разрешены только снаружи, и так как на сегодняшний день приходился выходной, все детишки высыпали поскорее на открытый воздух. Меж проплешин снега и на сугробах, оставляя вдавленные грязные следы, бегали ноги. В весеннем воздухе мелькали мячи и ленты. Причесывались длинные волосы кукол. Блестели радостные глаза. Развивались шарфы и распахнутые куртки. В обычные дни у ребят было не так много времени, чтобы отдохнуть от бесконечной зубрежки псалмов, и они, разумеется, не желали терять время блаженной свободы, оставаясь в своих привычных застенках.
- Странный ты, - мальчик покачал головой. – Но почему-то всем все равно нравишься. Не как Эндрю или Томас, или эта дура Мари…
- Правда?
Милое лицо улыбнулось.
- Ага. И мне тоже, хотя я часто вообще не понимаю о чем ты! – он пожал плечами.
Его товарищ стеснительно опустил глаза, но было заметно, что эта похвала была ему более чем приятна. И белокожие щеки предательски зарделись.
- Пойдем? Поиграем? – не отставал паренек. У него аж все чесалось от желания поскорее выбраться наружу к остальным, но и бросать товарища отчего-то тоже не хотелось. – Все будут рады!
- Нет, я не пойду, сказал же, - возразил тот.
- Жаль… - паренек все же собирался уйти, но замер на мгновение. – Слушай, а о ком ты все время говоришь, Майкл? Кто этот, ради которого ты приходишь в парк?
- Неужели ты не догадался? – удивился тот.
Его друг покачал головой.
- Бог, разумеется, - ответил Майкл и улыбнулся.