Страница 24 из 81
Наконец, отворив последнюю дверь, Домов встретился и с другим своим собратом…
Комната, в которой он находился, была ярко освещена многочисленными лампами, пестрящими разной формой, цветами, размерами. Белые обои на стенах как будто отражали их свет, преумножая его. И это царство электричества после полумрака коридора ослепляло. Тоша инстинктивно зажмурился, когда резкая боль прорезалась от этого неумолимого света.
- Ты пришел за мной? – услышал он тонкий тихий голосок и, открыв глаза, попытался разглядеть его обладателя.
После нескольких минут привыкания, ему это удалось.
Тем, кто был заключен здесь, оказалась совсем еще юная, хрупкая, как статуэтка, низенькая девушка, явно восточной национальности. Видимо, японка. Она была одета в белую, слишком широкую для ее худого телосложения, кофту с неразмерными длинными рукавами, спускающимися почти до колен, неприятно напоминающую этим смирительную рубашку, и столь же болтающиеся на ней белые штаны. Ее густые черные, словно вороное крыло, волосы, доходящие почти до поясницы, были распущены, а карие глаза, обрамленные длинными ресницами, широко раскрыты. Бледная кожа ее милого лица была покрыта редкими веснушками. В руках у нее находилась какая-то узкая шкатулка из темного дерева, размером со среднестатистическую книгу, и такая же тонкая.
- Ты пришел за мной? – повторила узница, глядя на Антона.
- Нет, - сказал он.
- Тогда зачем?
- Не знаю. Просто хотелось взглянуть на кого-то, кто такой же, как я.
- И что ты увидел?
- Просто девочку.
- А что желал увидеть?
- Ммм… – Тоша смутился. Он и сам этого не знал. – Кого-то, у кого в очах сама смерть.
- Тогда приглядись… - она шагнула к нему.
Антон послушался. Он присмотрелся к ее узким карим миндалевидным глазам. Они были достаточно красивы. Их радужка, в которой пигменты рисовали причудливым узором витиеватые линии, была темна, но не так, как у Антона, чьи очи имели цвет ночи. Длинные густые ресницы – на зависть девчонкам. Такие глаза можно было без труда встретить на постерах, рекламирующих тушь. Но одного взгляда на них хватило Тоше, чтобы увидеть то, что скрывается за их видимой прелестью…
Это было то же, что он разгадал и в Дмитрии, то же, что показывалось ему каждый раз, когда он стоял напротив зеркала…
Монстр, глядящий изнутри.
Антон будто опустился в холодное пространство мрака, полного ужаса и переполненного страданиями. Болезненное, неестественное, отвратительное, губящее…
Он воодушевленно улыбнулся.
- Да, теперь я вижу то, что хотел!
Девушка склонила голову чуть набок и тоже улыбнулась.
- Прощай, - Антон собирался уйти.
- Они сказали, что ты заберешь меня.
- Близнецы? Проклятье! – Тоша выругался. – Я же обещал спасти оставшихся детей! Но мне не до тебя, - он постоял немного в нерешительности, но потом все же схватил узницу за руку. – Ладно. Скорее!
- Нет, я не пойду! – воспротивилась она.
- Я не понимаю, ты хочешь, чтобы я тебя забрал, или нет? – он бы с удовольствием услышал отрицательный ответ.
- Да.
- Тогда идем.
- Я не пойду, - девочка вырвалась и отбежала в угол. – Там темно…
Антон обернулся, глядя в коридор. Отсюда, из ярко освещенной комнаты казалось, что там и правда стоял непроглядный мрак. Но не боится же она его и в самом деле? Ребенок богов смерти?! Домов посмотрел на десятки работающих ламп. Что за ерунда?!
«Господи! У меня нет на это ни времени, ни желания!» Он поднял с пола первый же светильник, что горел без шнура, быстрыми движениями подошел к девочке, сунул ей его в руки, а саму ее схватил в охапку. Та в его сильных объятиях сжалась в комочек. Она была так мала, что Антон практически не почувствовал ее вес.
- Как тебя зовут? – спросил Домов.
- Кири, - пискнула девочка.
- Ты боишься темноты, Кири?
- Да. В ней живут демоны.
- Ни один демон тебя не тронет, пока рядом он и я, - пообещал Антон, кивая на светильник, и быстро зашагал обратно в холл к Евгению.