Подарок

Сказать, что я не боялась — это будет чистейшей воды вранье. На самом деле я была в ужасе. Воображение разыгралось не на шутку. Вчерашний откровенный опус Эммы, свои собственные страхи, незнание мира, нездоровая атмосфера вокруг, перепуганные горничные, нервничающая мать — всё это  не добавляло мне уверенности в себе. Жених уже представлялся этаким уродливым монстром, местным Франкенштейном и по совместительству синей бородой. «Включай мозги, Наталья. С любым можно договориться. Страх - это только мое воображение, мои мысли о предполагаемом будущем. И чем ярче работает фантазия — тем сильнее страх. Успокойся! Пока плывем по течению, дальше видно будет…».

Большой и дружной компанией невесту вывели из комнаты. Впереди шла Эмма, меня с двух сторон поддерживая за руки две девушки-горничные Лиля и Мари (наверное, боялись, что грохнусь в обморок от волнений, они были недалеко от истины — корсет жал беспощадно, дышалось с трудом). Наша процессия миновала анфиладу богато украшенных комнат. Высокие стрельчатые окна, сказочные витражи, я не успевала рассмотреть это великолепие, глаза разбегались в разные стороны, стараясь охватить все и сразу, дух захватывало от изящных статуэток, картин на стенах, богатой мебели, правда на первый взгляд присутствовала некая толика запустения и пыльности, но я была в восторге! Дом был изумительно хорош изнутри, стены из красновато-коричневого камня, без покрытия из обоев и панелей, казалось были теплыми и нежными на ощупь, я даже незаметно мазнула ладошкой по стене, действительно, как живые. Мы спустились по широкой каменной лестнице на первый этаж. Там уже ждала меня родительница в окружении нескольких богато одетых женщин (группа поддержки?). Маман опять шикарна, прекрасна и опять вся сверкает драгоценностями. И как ей не тяжело все это носить? Наверное, привычка.

«Бедная моя девочка» — утерла платочком несуществующую слезинку, на лице неподдельная скорбь и страдание... Актриса из нее явно лучше, чем из меня… Все как будто ждали толчка — женская братия разом запричитала, и так настроение ни к черту, еще эти завывания…Скорее бы уже все закончилось и меня оставили в покое.

Наконец, дверь слева открылась, и нас пригласили в кабинет.

Первым, кого я увидела, войдя в комнату, был поразительно красивый мужчина, сидевший за массивным письменным столом напротив входа. Наверняка папаша. Реально похож на девчонку в зеркале (я пока не могла совместить в голове мою новую внешность и себя любимую в одно лицо, поэтому нынче у меня раздвоение личности — была «я» и «девчонка в зеркале»). На вид так же лет тридцати в хвостиком (они что, детей в 12 лет рожают?), так же, как  и маман, блондин, только цвет волос больше пепельный, чем золотой, волосы чуть ниже плеч, высокий надменный лоб, ровный аристократический нос, четко очерченные красивой формы губы, светлые холодные глаза, но самая ярко бросающаяся в глаза черта — немыслимое высокомерие и надменность, взлелеянные многими поколениями высокородных предков. Мужчина небрежно держал в руке несколько листов бумаги и читал. Увидев нас, он махнул рукой на кушетку слева от себя и процедил сквозь зубы: «Мы скоро закончим, садитесь». Двигаясь к дивану, я сразу и не заметила сидящего в глубоком кресле человека, также читавшего бумаги. А когда он резко встал, приветствуя нас, вполне натурально вздрогнула и отшатнулась. На мой испуг он насмешливо скривился, царапнул острым взглядом по моему платью (а что? — чудесный розовый цвет!), небрежный поклон и опять уткнулся в бумаги. Наконец-то я увидела своего жениха.

Что ж, не так страшен черт, как его малюют. Видали и похуже. У меня начала потихоньку спадать паника. На первый взгляд — явных отклонений и уродств не наблюдалось. Две руки, две ноги, не красавец, конечно. Навскидку лет 35–40. Высокий, худой, короткие темные волосы с белыми мазками седины, крупный нос, тонкие, упрямо сжатые губы, хищное темное лицо, то ли загорелое, то ли смуглое по природе, цвет глаз не разглядела, он сидел к нам боком, да и шрам таки был — на правой щеке белым тонким росчерком. Классический образ злодея. Мужчина был явно не в моем вкусе. Мне всегда нравились симпатичные парни, с чувством юмора, веселые, компанейские. Мой бывший, например, был в свое время душой и заводилой нашей студенческой компании.

— Я настаиваю на 50 % предоплате и сегодня, — папаня дочитал договор и отложил бумаги.

— Вы смеетесь? Я и так вам плачу огромные деньги только за предварительную помолвку, а если что случится с невестой? Я просто распрощаюсь со ста тысячами золотых. Вы же сами настояли: первым пунктом в договоре стоит, что аванс не возвращается, — донесся из кресла низкий голос будущего мужа.

— Да если бы не король  и его приказ, я бы никогда допустил этой помолвки, — если мой папа решил немного поторговаться, то он явно просчитался с объектом. Так как объект даже бровью не повел.

— Вы хотите сказать, что в этом королевстве, да и не в этом тоже, вам кто-то даст больше миллиона золотых? — голос гостя звучал насмешливо и вызывающе и до ужаса  обидно.

— Дело не в деньгах…

— Не смешите меня! — грубо прервал хозяина Ленар, — А в чем же?

Боковым зрением я увидела, как маман слегка покраснела. До этого момента она успешно мимикрировала под мебель, сидела тихо как мышка, периодически поднося платочек к глазам. Тут, похоже, жесткий патриархат. Женщинам слова не дают. А я что — сижу и молчу, тиха, послушна, молчалива — настоящее сокровище.

— Через пару лет вам за долги придется не только дочь, но и замок продать, — продолжал издеваться жених.

— Да лучше пусть ее мужем будет обычный берг, чем, такой как вы…