Стихия Перемен

Мне послышалось или кроме зависти в его голосе послышалось что-то еще? Восторг? Хм.

— Потом, на поляне в окружении дикиев, вы единственный выглядели так словно вообще не теряли сил.

— Да ладно, не потерял! — возмутился я.

— Нет, нет! Не перебивайте, пожалуйста, только не перебивайте! — чуть не пританцовывая от нетерпения поразить меня своей гениальностью вскричал Люторад. — Не нужно сейчас прибедняться! Вы один спокойно смогли устоять на ногах. Я думаю, что если бы не подмога вы в одиночку справились бы со всеми Окультами. А на такое способен лишь очень сильный маг.

— Не припомню я, чтобы мой враг, славился магическими кондициями. Он больше теоретиком был.

— Да-да-да! — возбужденно закивал Люторад. — Но ведь вы сами нам рассказывали, что Дракон искал источник неограниченной магической силы. И вот, в свете всех последних чудес с исчезновением магии я и подумал…

А малыш и впрямь талантлив. Не зря его так не любит большинство учеников. Как говориться гения всегда видно потому что против него сразу объединяются все тупицы и бездари.

— И потом, — молодой маг торжественно повысил голос, готовясь предъявить жемчужину своей доказательной коллекции. — Вот ловите!

Он небрежно бросил мне выуженную из-за пояса монетку. Я так же небрежно поймал. Золотая гривна, новой чеканки. И что? На деньге лежало простенькое заклинание везения, построенное на силе Огня. Ах ты ж Тьма, чтоб ей сожрать огонь! Едва я распознал чары, лишь походя прикоснувшись к ним своей сущностью, как монетка покрылась черными пятнами и стала буквально просыпаться сквозь мои пальцы.

— Что это еще за шуточки? — сердито посмотрел я на победоносно улыбающегося Люторада. Тот кивнул:

— Я давно заметил вашу нелюбовь к артефактам. Но никогда не видел как наполненный светлой силой амулет рассыпается в руках белого мага. И контрзаклинаний такого типа, чтобы там не говорил мастер Шагельд, нету. Я это точно знаю. Потому что в «Истории волшебства», которую я последние дни не выпускал из рук в самом деле есть один схожий случай. Такое явление означает, что Светлая Магия Богов настолько чужда силе которая с ней взаимодействует, что она просто исходит. Испаряется как вода от огня. Во всяком случае когда речь идет о Божественной силе даруемой волхвам. Она не переносит Темную сущность носителя, и в руках недостойного отказывается служить. Если это амулет — он сгорит, или же сделает худо нечисти, которая наложила на него лапу. В зависимости от силы амулета и самой нечисти. Именно так обстояло дело со служителями Мракогляда, которых корчило от одного вида священных реликвий. Похожим образом светлые реликвии реагировали на одного из первых Темных Властелинов нашего мира. На Лигора Черного.

Уравнение меня с хрестоматийным образцом Темных Властелинов, конечно польстило. Но куда больше меня поразила версия Люторада. Надо же, я и сам не замечал раньше, что стараюсь избегать волховских реликвий. Совпадение?

Значит это была не магия! Это реакция светлого амулета на мою силу! Ого-го! Вот уж не думал, что Пантеон языческих божеств так плохо ко мне относится! Отчего ж тогда не являются ко мне с обличительными речами? Считают ниже своего достоинства… хотя с другой стороны я лично не знаю ни одного случая богоявления во всей новой истории. То есть за последние пять сотен лет. Зато знаю, что моя шалость с кольцом была ими замечена. Еще бы, это все равно что проснуться однажды и понять, что в вашем доме некий доброхот замуровал все окошки!

— Интересные рассуждения, молодой человек, — я лениво проигнорировал очередной позыв Люторада к началу боя и зевнул. — Только все это сказки и выдумки. Единственный достойный аргумент, это реакция амулетов. Но и она требует длительной проверки. Которую я, если потребуется, пройду под наблюдением всей Семинарии.

Он движимый инстинктом отличника оторопел. Ожидал верно, похвалы своему уму и поглаживания по головке. А тут такое.

— Вы серьезно? — с жалобной интонацией уточнил будущий великий маг.

— Конечно нет, — рассмеялся я, окутывая силой кольца шатер. Высвобождая скрытое могущество для одного-единственного зрителя. Огонь застыл, замерли тени, прекратили свое трепетание уголки шатра. Весь мир с его суетой оказался снаружи. Далеко за пределами абсолютного защитного заклинания. Плевать, что всплеск заметят мои коллеги. Даже крохотные частицы воздуха замедлили свое хаотичное столкновение, не решаясь вставать между побледневшим от напряжения молодым волшебником, и Темным Властелином, с удовольствием развалившемся на своем сидении.

— Ну предположим ты оказался прав, мальчишка. Что дальше? — поправляя сияющее на пальце кольцо спросил я. — Будешь со мной драться? Бить меня выученными в книжках хлопушками? Или закричишь во все горло «помогите»? Если хочешь, можем закричать вместе, чтоб было громче. Только никто не услышит. Или ты так хитер, что предупредил кого-нибудь и к нам уже подбираются маги-семинаристы? Пока пробьются через мою защиту, ты успеешь трижды стать героем. Посмертно. Так чего? Остановимся на втором варианте? Будем кричать?

Вот тут-то Люторад и сделал вещь которая сумела меня по-настоящему удивить. Под одобрительное зеленое мигание кольца он отозвал все защитные и атакующие заклинания. И низко поклонившись, встал на одно колено, глядя на меня полными злого восторга глазами. Черный плащ накрыл рысьи шкуры.

— Мы хотим служить вам, о Дракон.

— Тьма побери их всех! — выругался Реваз. — Степняки объединились с царем! Хуже не придумаешь!

— Чшшегхо нам жшдать? — прошелестел огромный демон, укрытый длинными колючими иглами. Квадратные от мышц лапы шиликуна позволяли ему легко держаться снаружи крепостной стены, рассматривая развороты кажущегося бесконечным войска. Степная конница восстанавливала боевые порядки норовя идти на второй штурм Грейбриса. По тому же, перепаханному бороздами когтей и копыт полю, где до сих пор валялись обглоданные кости их братьев.

На расстоянии примерно тридцати шагов от городской стены начиналась длинная полоса густого клубящегося зеленого тумана. В ней угадывались гротескные изломанные очертания тел новоиспеченных защитников столицы Триградья. Чудовища, признавшие власть Дракона, готовы были принять на себя передовой удар конницы. Замедлить, давая лучникам время.

Продемонстрировавших слабую эффективность со времен прошлой битвы арбалетчиков Реваз убрал в поддержку пикинерам и пехоте. Вся стена была во власти стрелков, каждый из которых уже мог считать себя весьма опытным бойцом и нечисти, атакующей дистанционно. Костистые гребни ящеров, плюющих ядом, блестели на солнце, иссушенные мордашки древесных демонов, сеющих над станом неприятелей страх и пугающих лошадей проступали на каменной кладке Грейбриса. Немногочисленные гримтурсы — великаны инея — прежде чем спуститься со стен и вступить в бой со своими любимыми секирами и дубинами, превращая конницу в кровавые лепешки, разминали руки. Они собирались соревноваться с катапультами в бросании ядер.

Привычные к нечисти Триградские вояки приняли неожиданное пополнение с охотой. В отличие от перепугавшихся окончательно горожанок. Дети Тьмы сдерживали свои первобытные инстинкты и не трогали союзников, но по городу упорно расходилось множество слухов.

— Они собираются отсечь нас от Цитадели, — ревниво следя за продвижением второй колонны войск в тылу синетрийцев, сообщил Реваз. — Свяжут боем, пока Яромир будет штурмовать Дасунь-крепость.

— Плохххо, — заключил шиликун, отзывающийся на прозвище Рыскающий. Настоящего имени он называть отказался, ведь для горных демонов имя это ключ к жизни. — Жшшаль, чшто поткреплений не путет.

— Главное, чтобы Цитадель устояла, — вопреки обыкновению вполне серьезно заключил Крейган. — Иначе нас просто возьмут в клещи. Не говоря уже о том, что падение Дракона скажется на боевом духе из рук вон плохо.

Эти слова словно склонили чашу весов в душе колеблющегося над чем-то Реваза.

— Значит так. Рыскающий и ты, остаетесь за старших. Держать оборону как хотите. Город не сдавать. Бравир!