Читер

– Да, Дон, нервы. И с головой у меня не все в порядке, сам знаешь. – Я подошел к посетителю у двери, проверил тело – его уже не трясло, сознание выбило, как пыль из старой подушки. То же само было и со вторым.

Левая рука по-прежнему слушалась плохо, кисть почти полностью потеряла чувствительность. Если бы это случилось с правой рукой, у меня бы со стрельбой ничего не вышло.

И еще я заметил кровь на полу. Сначала удивился, ведь импульсаторы не наносят физического урона, их первостепенная задача – выбить из врага сознание. Потом увидел, как из-под правого рукава на пол падают красные капли. Это не я кого-то ранил, а меня подстрелили. Быстро скинул плащ и осмотрел руку – чуть ниже плеча виднелась косая линия, кровь так и сочилось из нее. Касательное ранение. Боли пока не чувствовалось.

– Тебя что, ранили? – спросил Дон, глядя на мою руку. По предплечью и кисти струились тонкие линии крови.

– Да, задело. Есть чем перевязать?

– Черт, этого еще не хватало! – Раритетщик нырнул под прилавок, достал красную коробку с жирным белым крестом на крышке, открыл, начал рыться в ней. Спустя пару мгновений произнес: – Вот, нашел. Заживляющий и обеззараживающий спрей. – Начал читать, что написано на этикетке, – наносится тонким слоем по всей поверхности поврежденной ткани. Затвердевает в течение трех минут.

Бросил мне. Я сразу же забрызгал рану ровным слоем какого-то скользкого прозрачного вещества.

Сидеть на месте и ждать не мог, поэтому начал обыскивать первое тело. Мелкие гаджеты, пи-накопители небольшого объема, всякий хлам. Ничего полезного.

– А вдруг они были обычными… посетителями? Если они члены какой-нибудь банды, то с меня вообще шкуру спустят, – сказал Дон.

– Да брось ты. Я же их не убил, просто выбил сознание ненадолго. В Нижнем городе вещи и пострашнее творятся.

– Да лучше б убил! Когда они очухаются, то наедут на меня по полной программе. И знаешь, что?.. Мне нечего будет им ответить. Они нас не трогали, просто зашли в магазин. У нас тут, конечно, не Верхний город, закон соблюдается только на словах, но до такого беспредела доходит редко. Может, они какой-нибудь гаджет или имплант купить хотели?

– Хотели – купили бы. Но нет же, ходили, осматривались, на меня глазели. Только не говори, что ты не почувствовал, что с ними что-то не так? – Я подошел к посетителю, лежащему у входа. Глянул на дверь. Черт, она ведь все это время была открыта. В суматохе совсем забыл, что в любой момент в магазин может кто-нибудь зайти.

– Почувствовал, но мог ведь и ошибиться. А ты…

– Закрой-ка дверь, Дон. И, кстати, где твой охранник? Почему не прибежал на шум? И почему вообще впустил этих двоих?

– Хороший вопрос. Джонсон!

Никто не отозвался.

– Закрой дверь, – повторил я.

– Черт, Филли, на кой хрен я с тобой связался?! – воскликнул Раритетщик, но просьбу поспешно выполнил. – Вот чувствовал!.. Чувствовал же, что с тобой нужно прекращать все дела! Нет, приперся снова, за помощью. Я что тебе, гребаная мать Тереза?

– Есть мнение, что когда чего-то сильно боишься, то рано или поздно на это натыкаешься, – произнес я и начал обыскивать второго посетителя. – Судьба тебе как бы дает шанс встретиться со своим страхом лицом к лицу, чтобы побороть его.

– Это ты к чему?

– К тому, Дон, что ты боялся слежки за мной, а главное – за собой. Боялся, что к тебе в гости зайдут корпораты и прикарманят твой бизнес.

– Хочешь сказать, что во всем виноват я? Совсем рехнулся? Видимо, тот плагин окончательно вышиб тебе мозги.

У второго посетителя тоже не оказалось ничего сомнительного. Самопальная пушка, пара обойм к ней, коммуникатор. Так, стоп. Коммуникатор. Он копался в нем перед тем, как я в него выстрелил. Нужно проверить.

Я подобрал гаджет. На дисплее высветилось открытое меню. Коммуникатор не успел «заснуть». Это хорошо. Начал рыться в нем, открыл последнее используемое приложение, которым оказался популярный мессенджер. Дело малоприятное, но другого выхода я не видел. Пролистав несколько страниц, плотно забитых сообщениями, я вернулся в начало списка. И тут же заметил сообщение, которое было отправлено совсем недавно. А странность заключалась в том, что оно состояло из пяти программистских символов, никогда и нигде не использующихся для переписок.

– А с ними что делать будем? – спросил Раритетщик и присел к одному из посетителей. – Так-так, а это что такое?

– Ты о чем? – спросил я, даже не повернув голову.

– Ах ты ж, твою мать! – Дон резко встал и отскочил.

– Что с тобой?

– Эти двое… они не простые посетители.

– Хвала цифровым технологиям, ты, наконец, осознал это.

– Дело не в этом. У них татуировки на запястьях. Татуировки в виде расколотого надвое черепа с пламенными глазами.

– И что? Многие рисуют на себе всякую несуразицу.

– А то, Филли, что эти татуировки – не простые рисунки. Это опознавательные знаки. Для определения своих и чужих.

– Некоторые любят нагнетать интригу. Жизнь-то скучна, вот и разукрашивают себя татуировками, придавая им сакральный смысл.

– Нет! – выкрикнул Дон. – Такие татуировки носят только члены сектантской банды Черепов, самых отмороженных засранцев во всем Нижнем городе.

– Да?.. Это уже интересно.

– Нет, Филли, мать твою! Не интересно! Совсем не интересно! Эти ублюдки за деньги выпотрошат кого угодно. У них самая скверная репутация. Известно дело: если не можешь решить с кем-то проблему, то иди к Черепам. Они решат. За хорошие деньги, конечно.

– Угу, – задумчиво протянул я. Теперь сомнений не было, что эти двое пришли за мной. И пришли убивать. Знакомая стратегия – сразу вспомнился случай, с которого все и началось, когда руководство Старлайта наняло читеров, чтобы активировать Умфазенд в своей же игре.

– Черт, что же делать?! Когда они очнутся, то сразу поймут, что работа не завершена. А они не любят незавершенные заказы. Они найдут нас. Найдут и убьют!