Страница 36 из 49
С первой проклюнувшейся зеленью, дон Алонсо поехал осматривать свои владения.
Из немногих растений, которые скудно зазеленели на склонах, почти все были мне не знакомы. Я с любопытством наблюдала за Хосефой, чистившей коренья на кухне и кидавшей их в бурлящий котел. Признаться, вкус у похлебки получился не самый приятный, но я заставила детей вычистить миски до донышка. Больше мне понравился салат из побегов молодого кустарника, их нарезали и ели сырыми.
Начался сезон гроз. С уходом большей части мужчин, ворота замка наглухо заперли, и проходящие караваны можно было лишь разглядывать с крепостной стены, когда они шли по дороге или когда останавливались в специально построенном помещении под стенами замка, которое к весне успели подготовить и починить.
Днем было уже тепло, и я достала наши с Жанной домашние летние платья. Приятно было почувствовать себя нарядными, я распустила Жанне волосы, и Фернандо сказал, что мы обе очень красивые.
***
Мужчины вернулись в конце июня, загорелые и обветренные. К тому же дон Алонсо сбрил бороду, так что издалека я его даже не узнала. Они привезли запасы провизии, холсты, Фернандо получил обещанный меч и маленького пони, а Жанне достались золотые браслеты.
Теперь в замке постоянно толклись посторонние, и донья Хуана целыми днями пребывала в тревоге, как бы чего не пропало, и ежевечерне призывала всех проявлять бдительность.
Дон Алонсо молчал. По возвращении он ни словом не обмолвился о нашем последнем разговоре. Что до меня, то мне и вовсе не хотелось торопить события и переезжать в монастырь. Конечно, это не столь далеко от Эль Горра, и пейзаж, скорее всего, будет уже привычным, но там не будет моей дочери, а я навсегда потеряю свободу и погружусь в молитвы. Видит Бог, я никогда не чувствовала себя предназначенной для монастырской жизни и уж, тем более, готовой к ней. При мысли о предстоящем, мне становилось страшно. Поэтому, видя, что дон Алонсо избегает меня, я тоже не стремилась попадаться ему на глаза.
***
Фернандо так увлекся своим мечом и пони, что Жанна надулась и, присоединившись ко мне, деловито сновала по кухне и погребам, укладывая провизию. Впрочем, через несколько дней Фернандо надоело быть одиноким рыцарем, и он появился на кухне, сначала молча, наблюдая за нами, а потом попросив: "Тетя Лиса, налейте мне меда". Через пару минут они с Жанной, перепачканные до ушей медом, помчались играть во дворе.
Вечером, выглянув во двор на звуки свирели, я увидела несколько танцующих пар. Старик, игравший какой-то горский танец, сидел на камне у стены, а рядом с ним пританцовывали Жанна с Фернандо. Мелодия была немного печальная, но ритмичная, и Жанна уже уверенно двигалась, теребя за руку неуклюже топтавшегося кавалера. Те, кто не танцевал, усевшись вдоль стен, смотрели и слушали.
Двор постепенно заполнялся людьми. Посредине зажгли костер. В летних сумерках он весело потрескивал, и далеко разносившаяся мелодия звучала как-то по-особенному.
Заметив меня, Жанна помахала мне рукой и, подтащив ко мне Фернандо, сказала: "Мам, ну хоть ты научи его танцевать, я уже устала". Фернандо от усердия высунул язык, у него уже начинало получаться, когда он на мгновение замер, увидев, что Жанна, не теряя времени даром, нашла себе другого кавалера в лице Додо. "Давай, Фернандо, вот так, а теперь в другую сторону, вот, у тебя уже получается", - подбодрила его я. От обиды он пыхтел и все время норовил повернуться в ту сторону, где кружилось Жаннино платьице.
А моя красавица дочь, оставив Додо, решила опробовать свои чары на более взрослых кавалерах и вела в круг танцующих дона Алонсо. Фернандо еще несколько мгновений наблюдал за ней, топчась на месте, потом вырвал из моей ладони свою, подбежал к Жанне, схватил за руку и повернул к себе. Жанна, опустив глазки, кротко как овечка, принялась танцевать, больше не пытаясь подыскивать других кавалеров.
Мне неудобно было стоять одной среди танцующих, я посмотрела на дона Алонсо и, к моему удивлению, он протянул мне руку: "Прошу вас, мадам".
Этим вечером я перетанцевала много разных танцев, знакомых и незнакомых. Люди веселились, празднуя окончание зимы, победу над болезнью и просто хороший летний вечер.
Когда Жанну и Фернандо сморил сон, дон Алонсо помог мне отнести их в постель. Уложив спящего Фернандо, я забрала у него Жанну и спросила:
- Что у вас опять с рукой?
- Ничего особенного.
- Ничего особенного произошло во время столкновения на границе вашего графства? - я укрыла детей одеялом.
- В последнее время Хорхе стал не в меру болтлив.
- Я не слепая, и даже если бы Хорхе не сказал мне о столкновении с беглыми каторжниками, я бы не знала причины, но не следствия.
- Вы наблюдательны.
- Можно я посмотрю?
- Это просто рубец, и он уже зажил.
- И все же.
Дон Алонсо развязал шнуровку на рукаве дублета и закатал рукав рубашки. Рубленую рану прижигали, чтобы избежать заражения. Все было сделано грубо, просто, надежно, как это принято у воинов. Выше, на предплечье виднелся почти затянувшийся след его ссоры с доном Диего. На всякий случай я лишь промыла рану и наложила повязку, пропитанную успокаивающим настоем.
- Дон Алонсо, вы могли выбирать между Эль Горра и Альтамира, почему вы выбрали Эль Горра? - спросила я, накладывая повязку.
- Потому что это мой дом. И дом моих предков.
- Но ведь Альтамира тоже дом ваших предков. И, сказать по правде, не в пример более роскошный.