Страница 32 из 122
- Ну что, наслушался и насмотрелся? Хорошо, что эта дурища была так занята собой, что не обратила внимание на приоткрытую дверь.
Принц с ужасом посмотрел на Элидию:
- Что это было? За чем она приходила?
Ведьма пожала плечами.
- Зачем? Известно зачем: хочет выйти замуж за нашего кузнеца Яргара. Самый завидный жених на три деревни, можешь себе представить. Молодой, красивый, работящий. Только у него уже есть невеста. Да и я бы ему не посоветовала связываться с Ниси. Та ещё язва. Только вот ссориться с ней мне тоже не с руки. У неё отец здешний трактирщик, а дядя — староста. Поэтому приходится крутиться.
Дион не отставал:
- А что ты ей такого советовала? Она сказала — не подействовало.
Эли рассмеялась:
- Ишь слух у тебя какой хороший! Не бойся, ничего вредного я не предлагала. Научила держать себя в чистоте, чтобы от неё всегда хорошо пахло, да сварила то, что назвала приворотным зельем. На самом деле средство, увеличивающее мужскую силу. Подливала она его Яргару, а тот результат носил к Мирине. Я этой дуре даже не соврала, когда сказала, что приворот против неё обернётся.
Пока всё было понятно и укладывалось в те нормы и принципы, которыми привык руководствоваться Дион. Действительно, если оно так, ведьма не сделала ничего дурного, только хорошее. Но вот слова о тёмной силе и Бездне... Принцу необходимо было знать, есть тут что-то, или нет.
- Ты предлагала этой Ниси избавиться от соперницы... Говорила о..., - тут он запнулся.
Элидия прекрасно его поняла.
- Ты про тёмную силу? Пугала. Видел, как она убежала? Зайцем по ступенькам скакала.
У Диона отлегло от сердца.
- И ты не способна её призвать?
- Почему? Способна. Только, парень, пойми: нет тёмной и светлой силы. Сила одна. А вот на что ты её потратишь, то есть результат, он будет либо тёмным, либо светлым. И платить приходится в зависимости от результата. Если сделаешь доброе дело — тебе зачтётся. Если злое — тоже. Я ничем не солгала этой гадюке.
- А если бы она согласилась? Сделала бы?
Ведьма посмотрела на него как на больного.
- Я себе не враг. Но она никогда не решилась бы: трусливая и жадная, хоть и достаточно подлая. Думаешь, она Яргара любит? Ей просто завидно, что не её выбрали. Если что-то случится с её отцом или дядей, она будет никем. Тогда на неё не то, что Яргар — последний нищий не позарится. И с красотой то же самое. Понял?
Принц кивнул и хотел уже задать следующий вопрос, но тут снизу снова стали доноситься крики, снова звали Лидку. Ведьма тяжело вздохнула:
- Ну вот, три дня меня не было, а как будто три декады. Теперь до вечера будут теребить: кому мазь, кому микстуру, кому амулет, кому заговор. Иди-ка ты к себе. Хочешь — сиди и смотри. Мне прятать нечего.
До самой вечерней зари Элидия трудилась как пчёлка. Дион убедился: она сказала правду. Все, кто к ней приходил, уходили довольными и уносили что-то полезное. Приносили, кстати, тоже, в основном еду. И все, все от души благодарили. Даже специально приходили без надобности, просто чтобы сказать спасибо. Выходило, её ведьминское ремесло и вправду полезное, а не вредное.
***
Эли была недовольна. Не чем-то конкретным, а всей ситуацией в целом. Она вообще не любила зиму, а пуще того предшествующую ей пору дождей, ей не нравилось, что дракон впадал в спячку и на несколько месяцев оставлял её одну. А тут ещё этот глупенький, совершенно не знающий жизни принц... Хорошо хоть не нытик.
Три дня напролёт ей приходилось принимать людей из деревни с их бедами и нуждами и одновременно шить юному Диону новый гардероб. А он ещё желал всё знать и по каждому поводу задавал столько вопросов, что и мудрецу впору растеряться. Например, когда Эли утащила свою швейную мастерскую из главной залы в ту комнату, где она поселила принца, он потребовал объяснить: зачем это надо? Неужели волшебный короб и ткани ей мешали?
- Миленький, - пояснила ведьма, - Я не хочу, чтобы сельчане видели иголку, которая сама шьёт, и ножницы, которые сами режут.
- Но почему? - не понял Дион.
- Тогда от них не отвяжешься. Будут требовать, чтобы я шила на всю деревню.
- А мне казалось, они больше станут уважать тебя и твоё могущество.
Эли только рукой на него махнула. Эх, парень! Не знаешь ты крестьян! Шитьё по их мнению ничего общего с могуществом не имеет.
- Вот если бы мой короб мог бить молниями, тогда да. Уважали бы. А так... Ещё какой-нибудь идиот соблазнится и попытается украсть.
У паренька глаза загорелись.
- А эта вещь... Она зачарована от кражи?
Эли замотала головой.
- Нет. Слишком много чар на один предмет накладывать нельзя, они будут мешать друг другу. Просто для обычного человека это обычный швейный набор. Надо быть магом, а лучше ведьмой, чтобы заставить его работать.
Этому красавчику приходилось объяснять очевидное. А молчать тоже было нельзя: как иначе провести с ним вместе чуть не полгода? В общем, хлопот с принцем был полон рот. А как же? Учить самому простому, тому, что дети в горах знают и умеют с младенчества: топить печь, колоть дрова, мыть посуду, подметать. Хорошо хоть кто-то научил принца оправлять собственную постель, да точить ножи он тоже умел.
Ещё приходилось всё время следить за ним, чтобы вовремя приказать прятаться. Эли совершенно не улыбалось объяснять деревенским откуда вдруг у неё в доме хорошенький парнишка.
Вся округа знала, что она — женщина дракона, это во многом было источником и уважения, и защиты. Но если у неё другой, значит, Грар её покинул, ведь всякому известно: драконы своим не делятся. Беззащитная ведьма, не имеющая собственного дракона, становилась в глазах местных знатной добычей. Ради такого ценного приза самые завидные женихи были готовы бросить своих невест, ведь жена-ведьма сулила всласть над односельчанами, тем более верную, что никто бы не стал её оспаривать.