Цена счастья

    Всю следующую неделю после примирения Андрей ходил мрачнее тучи. Ежеминутно его преследовала мысль, что он сделал неправильный выбор. И хотя в доме воцарился мир, тепла и уюта он с собой не принес. Натали с головой окунулась в светскую жизнь, торопясь наверстать упущенное, а Андрей с безразличием взирал на это. С некоторой долей облегчения он отмечал, что ему даже стало легче дышать. Легче от того, что Наташа больше не донимала его просьбами и мольбами прекратить затворничество, не мучила его театральными вздохами и реками слез, она вообще практически исчезла из его поле зрения, полностью занятая собой. 

    Все же дни князя были однообразны. За редким исключением он предпочитал проводить время дома, в уютных стенах своего кабинета. Здесь он мог предаваться думам, усилено ища выход из сложившейся ситуации. В один из таких дней в особняк Вяземских пожаловал с визитом князь Оболенский. Поприветствовав Анатоля, Андрей пригласил его в кабинет. Удобно расположившись в креслах, Оболенский с тревогой посмотрел на Вяземского. 

   - Андрей, у тебя все в порядке? Ты нигде не появляешься. В клубе между делом интересуются, не уехал ли ты. – Оболенский было замолчал, но словно спохватившись быстро продолжил. – Ты только не думай, что я лезу в твою жизнь, ты же знаешь, я бы ни когда…. 

   - Все в порядке, mon ami. – Чуть усмехнулся Андрей, увидев, как стушевался князь. – Право не стоит волноваться. Пустое. 

   Вяземский резко встал и заходил по комнате. За последние дни это стало настолько привычным движением, что Андрей ходил скорее машинально, нежели осознано. Оболенский лишь сильнее нахмурился. Тревожная складка пересекла его высокий лоб. Не было сомнений, что Андрей переживал не лучшие времена. 

   - Как здоровье Натальи Алексеевны? – Чтобы как-то нарушить воцарившееся молчание, спросил Анатолий. 

   - Да что ей будет то. – Раздраженно махнул рукой Вяземский. – В голове только одни балы да платья. 

   - Смотрю, mon ami, ты перестал походить на счастливого супруга. Вот поэтому я не женюсь. Женщиной лучше любоваться издали, находясь рядом, они приносят одни неприятности. 

   - Это смотря какая женщина. – Задумчиво произнес Андрей, мыслями улетая к милому образу Софьи Милорадовой. 

   Оболенский с интересом наблюдал за Вяземским, все больше убеждаясь, что здесь скорее всего замешана женщина. И эта дама точно не Натали. Вот уж никогда бы он не подумал, что Андрея может постичь такая участь. Хотя и удивительного тут не было. Рано или поздно глаза князя должны были открыться. Ослепленный красотой Натальи Алексеевны, он ничего не видел и не слышал. А меж тем Натали еще в девичестве балансировала на грани скандала. Увидев тогда, как сильно влюблен был Андрей, Оболенский хотел было открыть другу глаза, но тот и слушать не стал, грозя покончить с их дружбой раз и навсегда. И князь понадеялся, что сила любви сможет все изменить в лучшую сторону. Но теперь то он видел, что чудес не бывает. Его друг явно страдал, и Анатоль чувствовал в этом свою вину. 

    - Андрей, я пришел проститься. – Тяжело вздохнул Оболенский, заставляя себя вернуться к цели своего визита. 

   - Уезжаешь? – Встрепенулся Андрей, на время забывая о своих проблемах. 

   - Да. – Кивнул Анатолий Васильевич. – Еду в имение под Псков. Дела требуют моего незамедлительного вмешательства. 

   - Надеюсь ничего серьезного? – Взволновано спросил Вяземский. – Может поехать с тобой? 

   - Спасибо, mon ami, не стоит. – Оболенский встал и, подойдя к Андрею, дружески пожал его плечо. – Мои дела не столь плачевны, чтоб я не справился с ними сам. Да я и не знаю сколько времени пробуду там. 

   Простившись с Вяземским, Анатоль с тяжелым сердцем покидал друга. В душе росла уверенность, что для Андрея наступают тяжелые времена. При других обстоятельствах он отложил бы поезду, но сделать этого сейчас он не мог. 

    Натали встала в этот день в особенно приподнятом настроении. Даже навалившаяся с утра духота не могла испортить его. На этот день у княгини Вяземской были грандиозные виды. В душе крепла уверенность, что все получится именно так, как она задумала. Андрей еще вчера уехал в имение под Тверь, оставив Натали в городе. Она в тайне ликовала, что смогла уговорить князя поехать одному. И ей даже ни разу не пришло в голову, что Андрей сам хотел этого. 

    Танька, пришедшая помочь барыне с утренним туалетом, еще долго потом хвалилась на кухне каким браслетом одарила ее Наталья Лексеевна за ее расторопность. При этом ушлая горничная промолчала, как барыня велела позвать ее малого братца Федора и, закрывшись с ним в комнате, недолго вела беседу. О чем говорила хозяйка, Таня не слышала и с досады хмурила брови. Ведь узнать у Федьки ничего не получится. Он с детства был немой, хотя слышал прекрасно. 

   - Подойди-ка сюда, малец. – Говорила тем временем княгиня, с брезгливостью посматривая на топтавшегося у дверей Федю. – Дело у меня к тебе есть. 

Федьке было на вид лет десять. В засаленной одежде, с взъерошенными волосам, он исподлобья смотрел на капризную барыню, ожидая какого-нибудь подвоха. Однако глаза его в миг заблестели, лишь только в руке княгини мелькнула монета. Натали ленивым жестом бросила ее мальцу. 

   - Получишь еще одну такую же, если все сделаешь так, как я скажу. И чтоб ни слова ни кому!- Прикрикнула Наташа, но спохватившись, что парень нем, лишь рукой махнула. – Отнесешь вот эту записку по адресу, что я тебе скажу, да отдашь прямо в руки барину. Ответа ждать не надо. 

   Федька убежал словно за ним гнались все черти ада. Уж слишком хорошо он знал нрав барыни. Та могла и на конюшню отправить, чтоб Степан высек как следует. И в душе у нее ни одна струнка не дрогнет, что пороть будут еще ребенка. Может наоборот прийти, полюбоваться на сие действие. 

   Наташа же тем временем умывшись и неспешно позавтракав, изволила выехать на прогулку. Степан в спешке подал экипаж к парадному входу. Натали в нежно голубом батистовом платье, что удивительно шло к ее глазам, легко спустилась с массивных ступенек. На плечи княгиня Вяземская накинула нарядный эшарп более насыщенного цвета, в тон платью на голове красовалась шляпка с плотной вуалью. В этот момент Натали испытывала небывалый подъем в совокупности с бурлящим в крови возбуждением. Несколько забытое чувство кружило голову, а вкус запретного плода уже разливался терпким вкусом во рту. Как же соскучилась она по этим тайным встречам, что раньше были очень частыми. Раз в неделю, а то бывало и два, Наташа уходила из дома якобы с визитами, а сама велела резво гнать лошадей на Никольскую улицу. 

   Одной из подруг Натали являлась княгиня Трубецкая ныне Бове. Быстро овдовевшая в первом браке, Авдотья Семеновна по воле случая свела знакомство с перспективным архитектором Джузеппе Бове. Бове участвовал в восстановлении сожженной Москвы во время Отечественной войны. В 1814 году он был назначен главным архитектором и перед ним открылись двери всех богатых домов Москвы. Каждый уважающий себя дворянин, считал необходимым заручиться дружбой Джузеппе. Бове стали приглашать на все светские мероприятия. На одном из таких вечеров им заинтересовалась княгиня Трубецкая. 

   Прозорливая вдова, распознавшая в архитекторе будущую знаменитость, поставила перед собой цель выйти за него замуж. Искушенная в приемах флирта, Авдотья могла дать фору любой молодой красавице. И началась охота за Джузеппе. Бове медленно и неотвратимо поддаваться чарам княгини. Он и сам не заметил, как влюбился в черноволосую красавицу. Его чувство, вспыхнувшее так для него внезапно, захватило его целиком и полностью. Утолить голод могло только лелеемое Трубецкой желание – женитьба. Но и тут Джузеппе столкнулся с капризным характером княгини. Условием она поставила принятие Бове православия. В 1816 году, чтобы порадовать любимую, Джузеппе крестился и взял имя Осип. В этом же году состоялась свадьба княгини Трубецкой и Осипа Бове. 

    Потакая очередным капризным любимой жены, Осипом был спроектирован трехэтажный особняк на Никольское улице. Первый этаж предприимчивая Авдотья сдала в аренду книготорговцу Глазунову, а два верхних этажа были разбиты на небольшие квартиры, которые княгиня сдавала по своему усмотрению. На самом верхнем этаже также находились личные апартаменты самой мадам Бове. Вот ими то и пользовалась Натали в своих интересах. 

   Степан остановил разгоряченных лошадей во дворе перед отдельным входом в комнаты княгини. Он резво спрыгнул на землю и помог Натали выйти их кареты. 

   - Приедешь ближе к вечеру. – На ходу бросила Вяземская, поднимаясь по узким ступеням. 

Она впорхнула в открытые предусмотрительно лакеем двери и оказалась в просторной комнате, украшенной персидскими коврами, картинами и зеркалами, в позолоченных рамах. Мебель была из дорогого красного дерева. 

   Сняв шляпку, Наташа небрежным жестом бросила ее на софу. В комнате она была еще одна. Он задерживался и княгиня с раздражением подошла к окну. Больше всего Натали не любила ждать. Но его она могла ждать бесконечно. Прислушавшись, княгиня услышала неспешные шаги в коридоре и обернувшись, встретилась с глазами цвета расплавленного золота. 

   - Ну, наконец-то, - Выдохнула Наташа. – Я заждалась!