Страница 4 из 65
Пятачок элегантным жестом отшвырнул мобильник. Пусть Иа-Иа поговорит сам с собой, это полезно для развития раздвоения личности. А у него есть дела поважнее: надо уносить лапы.
Но за первым же поворотом Пятачка ожидал неприятный сюрприз. В лице Кролика. Кролик пробирался по узкому коридору, невзрачно ругался себе под нос, поминал недобрым словом всех своих Родственников и Знакомых, которые строили этот отель под свои габариты. В следствие чрезвычайной занятости Пятачка он заметил не сразу. А только тогда, когда мужественный хвост спиралью принялся удаляться на форсаже.
— Пятачок?! Опять ты?! А ну стой!
— Завтра! — донеслось надсадное. — Или ещё лучше, послезавтра! Я не останавливаюсь по четвергам!
3
Яростно пыхтя, Кролик пополз следом, пока коридор не расширился настолько, что позволил встать на лапы. Следом, сопя как стадо паровозов, щемились двое Родственников и Знакомых в темных очках и туева хуча белочек-ловчих.
Определенно, в этой гонке у Кролика не было никаких шансов. Дело в том, что Пятачок — Очень Маленькое Существо. А Очень Маленькое Существо в этом Невероятно Огромном Мире обязано уметь очень быстро бегать. Если, конечно, хочет выжить. А Пятачок страсть как хотел… то бишь наоборот, страсть как не хотел попадать в лапы Кролика. Поэтому несся по узким невысоким коридорам как несушка-рекордсменка.
А Кролику невысокие потолки крайне мешали. Потому что он вообще не умел бегать. Он умел только прыгать. И каждый его скок болью отдавался в черепе, не говоря уж о проломленных навесных потолках, разбитых люстрах, которые существенно тормозили продвижение вперед.
— Беги, свинья, беги! — на ходу уговаривал себя Пятачок, стараясь не представлять морды тех, кто шумел за спиной.
Очередной коридор резко заканчивался дырой. Не успев ничего подумать по этому поводу, Пятачок пробкой вылетел из нее. Далеко внизу ласково замелькала земля.
— Ой, мама! — храбро пропищал Пятачок. Его хрупкое бренное тельце воздушные потоки несли аккурат на противоположную сосновую ветку.
Копытца со звоном встретились с деревянной поверхностью. Сообразив, что падение длинной во всю оставшуюся жизнь откладывается, Пятачок от радости увеличил скорость бега.
Но Кролик, кое-как протиснувшись в дыру, передними лапами вцепился в ту же самую ветку. Попыхтев для приличия от натуги, он взобрался на нее и возобновил сугон. (*—погоня (ст. слав.) А следом припустились двое Родственников и Знакомых, не говоря уже о белках, для которых ветви — дом родной.
4
На седьмом метре пути Пятачок совершенно некстати обнаружил неприятный факт: ветка, по которой он бежит, неумолимо утончается. И если в течение двух, максимум трех, секунд он ничего не придумает, то у него останется два одинаково неприятных выбора: либо вниз, к родной земле в последние объятья, либо к Кролику в лапы.
“Я смогу! — от безысходности Пятачок вспомнил советы Иа по аутотренингу. — Блин, да я смогу! Даром что ли я в далекой юности изображал крошку Ру! Да у меня прыгучесть просто зашкаливает!”
С такими мыслями Пятачок решился на одну из самых рискованных афёр в своей жизни. После попытки поймать живого Слонопотама, конечно. Гордо раскинув лапы, он прыгнул. Прыгнул не просто так, не на соседнюю ветку, а на ветку на соседней Сосне. До которой расстояние не хилое.
— Я лечу! — проорав в наивысшей точке полета банальную глупость, Пятачок заметил ошибку. Он перестал лететь и начал падать. В принципе, падение это тот же полет, но без перспектив. — Я падаю, — удивился Пятачок. — И что-то подозрительно быстро. Мама!!!
Его опасения за свою героически короткую жизнь оказались не то чтобы беспочвенными, но напрасными. Как раз пересекаясь с траекторией его полета (чересчур плавно переходящего в падение), представляющего собой широкую дугу, мирно расположилась просторная уютная ветка. Настолько просторная и настолько уютная, что Пятачок просто не сумел отказаться от приглашения повисеть на ней.
Приземлиться на неё оказалось делом плевым даже для Очень Маленького Существа. Хотя, приземлиться, это, мягко говоря, аллегория. На самом деле он просто шлепнулся на нее пузом.
— Затяните ремни потуже, — ошалело пробормотал он, рассматривая мир вокруг остекленевшими глазами. — Посадка обещает быть. Жесткой…
— Свинья!!! — донеслось из далека. — Стой!!!
— Кролик? Это ты? Как мило, — Пятачок улыбнулся. Сейчас он был рад даже этому генетическому эксперименту природы.
Он лежал на пузе и улыбался до тех пор, пока туман перед глазами не рассосался совсем, а в голову не прокрались воспоминания об ушастом извращенце, что настырно преследовал его по пятам.
— Ни фига себе! Спасаться надо, а я тут курорт устроил!
С трудом поднявшись на копытца, Пятачок непредсказуемыми зигзагами принялся искать близлежащий спуск с дерева.
5
На открытом пространстве Кролику полегчало. Исчезли периодические удары о темечко, появилось раздолье для прыжков и ощущение свободы для души. Правда, раздолье было каким-то экстримным, а кое-где и опасным: два раза он чуть не свалился, недорассчитав расстояние.