Страница 46 из 174
Так всегда реагируют люди, идеи которых дали противоположный результат. Пророки так вообще крутятся в могилах.
А вокруг Палеца летала Аделя, и шептала, мурлыкала что-то успокаивающе–вдохновляющее. Это была роскошная женщина. Если и шло к ней слово «скудность», то только из-за одного печального факта. Она когда-то умерла, а теперь была лишь своего рода фотоснимком.
И Виктор успокоился. В тишине, как внутренней, так и внешней (БУКи, воспользовавшись перерывом, отползли жрать свою манную кашу с покрошенным в неё овсяным печеньем). Вкуснятина! Палец услышал вой Раи, слабую вибрацию вокруг Аделины, своего рода – жужжание, чавканье Бомжей-Уродов-Карликов, стук собственного сердца (проклятого сердца) жужжание машины.
Палец выбрал последнее.
Взмах плети, угрожающее пощелкивание электрошокеров, и алюминиевые ложки упали обратно в жестяные тарелки с недоеденной вкуснятиной. Пронумерованные карлики снова забегали, запрыгали через провода, заскакали от одних рычагов к другим.
Виктор, в ходе бурной научной деятельности, дошел до одного зафиксированного факта: вызвать душу гораздо легче, чем запустить её в тело.
Сейчас, когда сшитое тело БУКи уже вывезли к машине и подключали его к искусственным системам жизнеобеспечения, Виктор не на шутку заволновался. Он почуял неладное. Тело его (проклятое тело) дрожало, и он уже стал отчаиваться. Но Рая когда-то научила его, что мысли – еще не реальность. Не стоит уделять им столь много внимания, пока они не воплотились.
Держись, Рай.
Когда тело насытилось живой жидкостью, и было уже пригодно для жизни, карлики запустили аппарат вызова душ. Аделина испарилась. Виктор не смог отвести от этого зрелища глаз, пусть оно и больно ударило по его душе. Он уже видел такое – как исчезают близкие люди, как меняются они до неузнаваемости. Но тут все было понятно. Аделя исчезла, что бы родиться снова.
– Всем занять свои места! – сказал Палец чуть мягче, чем того требовало его положение. Карлики послушались и так – один пошел на дефибриллятор, перед этим отключив тело от искусственного сердца, а второй – на электричество. Не важно кто из них С-Ж, кто – Ф. Главное то, что когда второй запустит ток, то, благодаря жидкости, изобретенной начлабом, и добавленной в кровь, этот ток оставит в теле душу Аделины. Жидкость эта своего рода фотопленка, а ток – свет. Конечно, все было не так просто, нужно было еще настроить машину на частоту души, но Палец со всем этим справился.
.
.
.
Это был очень, очень важный момент.
.
.
.
Приказ «Пуск!» и сразу два действия. Рубильник вниз, и проходит через тело слабый ток. Дефибриллятор к груди (красивой, упругой груди), разряд – и…
.
.
.
Секунда. Ничего.
.
.
.
Еще разряд.
.
.
.
Еще секунда. Сердце запущено!
.
.
.
«Тело открыло глаза» – подумал Палец.
Он сразу же исправил себя.
«Девушка открыла глаза!»
И снова не так. Не правильно.
«Аделина! Аделя открыла глаза!»
.
.
.
Девушка всхлипнула, дыхание было ей в непривычку. Она закашлялась, чуть приподнялась с койки, но снова упала, ударившись затылком.
– Начлаб! Она не дышит! Остановка сердца! – кричал кто-то из карликов.
– Снова разряд!
Дефибриллятор касается груди, тело вздрагивает, и замирает. Все по-прежнему.
Еще разряд.
Тщетно.
– Вырубай! Вырубай ток! Подключить тело к искусственному жизнеобеспечению! – сипел Палец.
.
.
.
Тишина. Карлики косятся на тарелки, оставленные в углу рядом с конурой Раисы Анатольевны.
Тишина. Палец дрожит, опустив голову.
Слабое пощелкивание детектора. Это – особый прибор. Сейчас он настроен на душу Аделины. Виктор очнулся, возбужден и рад. Приказ – включить машину, но без подключения к ней тела. Машина гудит, БУК все делают точно.
Снова появляется большой бело-голубой шар – ворота в тонкий мир душ.
– Аделина! Аделечка! Что с тобой?! – скрежечет Виктор.