Это игра

Черно-белая камера идет помехами и показывает потасовку двух огромных горбоватых увальней. Один душит второго чулком, второй старается вырваться. Неожиданно у него получается, и все меняется. Теперь уже второй душит первого чулком.

Конец съемки.

Желая помочь, Муся подбежала ко Льву и ударила того зеркалом с золотой рамой. Тщетно. Потом Муся взяла ящик из комода и ударила уже им. В ход затем пошел второй и третий ящик, потом – четвертый. Когда ящики кончились, Муся схватила аквариум и разбила его об спину Льва. Это не помогло и Муся чхватила телевизор, который показывал, как травести лупит предметами интерьера сцены горбоватого маньяка, и ударила им.

Попутно удару раздался выстрел, Лев упал, Олежа тут же вскочил и начал откашливаться.

– Виктор! – Крикнула Муся, когда стало понятно, что Лев ушел в небытие. Там же, где раньше висело зеркало в золотой раме и стоял телевизор на трех ногах, был Виктор, сжимающих в руке ружье. Наконец-то оно выстрелило. – Вы же умерли!

– Не умер, а потерял сознание. А вот Лев, наконец-то, покинул нас. – Сказал Палец. Олежа все еще откашливался.

– Олежа, любезный, как это понимать. – Сказала Муся. – У вас то шрам справа. Я вас за злого близнеца приняла.

– Что тут понимать, мать вашу? – хрипел Олег. – Я Аделине почку правую отдал. Правую!! А срослись мы ногами! – И Олег, приспустив штаны, показал шрам на левой ноге.

– Все верно. – Сказал Виктор. – Олежа добрый близнец.

– Неужели мама отправила тебя на чердак только потому, что ты – дыбил? – спросила Муся.

– Да. – Почесал репу Олежа. – Сделала меня из-за этого злым.

– Но ведь это совсем разные понятия! – Крикнула Муся. Виктор покатился куда-то за кулисы. – Эй, вы куда!

Палец промолчал. Он «споткнулся» о непонятный камушек, колесо резко приподнялось и так же опустилось. Но Виктор не перевернулся. Просто чертыхнулся и дальше покатился. Начала играть непонятно откуда взявшаяся мелодия, такую играют тогда, когда спектакль заканчивается.

– Олежа, Олежа! Ловите Виктора, а то он уходит куда-то! – Говорила Муся. Она забралась Олегу на шею и начала дергать за уши.

– Вы – чудовище, Андрей. Я только что задыхался, а вы мне – на шею!

Олежа ничуть не обиделся. Так они и пошли, вслед за Виктором, за кулисы.

Так И Зазвучало Снова: Олежа, Какой Же Вы ДЫбил, Любезный.

Так Смеялось Небо Над Травести Одним И Над Детиной Огромезным.

Так Цветное Кружение Многоликой Рукою Убивает Свечение У Тебя За Душою.

Так Толпа Оголтелая Злым Балаганом Ставит Шрамы Тебе Словом Поганым.

Так – Поцелуй С Дном, Крах, Забытая Связь, Бродишь По Миру После, Словно Себе Снясь.

Так Блаженный Никак Не Воспримет В Толк, Как Этот Мир в Миг Вдруг Для Него Смолк.

Так Шуты, Имея Мозг Под Колпаками, Продолжают Оставаться Дураками.

Так Бессилие, Не Веря В Перемену, Подбирается Безумию На Смену.

Так Внимание Твое На Арлекине, А Арлекина То И Не Было В Помине.

.

.

.

.

.

.

Это сцена…

А это уже не сцена. Потому что она, родная, осталась без зрителя. Любая сцена исчезает без наблюдателя. Посему мы и нужны. Все люди в нём, актеры, в мире-театре.

На сцене, которая уже никакая не сцена, стоит, склонившись, в злобной позе, Муся. Под её цепким взором – Олежа, скованный собственной слабохарактерностью. За сценой, точнее, перед ней, в зрительном зале – Виктор Палец. Читает газету, в ней написано: «Игра начинается с газетной статьи: «трое парней разных возрастов много лет так или иначе пускали слюну на одну и ту же барышню, которую видели давным давно и которая уже много лет, как умерла. Один пытался воссоздать её мысленно, другой – стал ею на сцене, дал образу энергию, так сказать, а третий так вообще сшил ей тело и хотел вселить в неё душу, которая убежала к первому, мои дорогие Гусе-Псы!!!! Ахахахахахахахахахахаахаха».

Палец вздыхает, ему скучно.

– Олег. Олежа. – раздается голос Муси. – Скажи: «привет, я Олег». Скажи, нам очень надо. Олежа. О. Л. Е. Ж. А. Олег. Олеженька. – Олежа молчит. Муся начинает паниковать. – Олег, вы нам всю репетицию сорвете. – Олег по прежнему зажат и не может даже мычать. Муся взорвалась:

– Что ты творишь идиот конченный, ну что ты за человек, господи, это она, да, вот, сежду третьим и вторым рядом, ловите её Виктор, Олег, ну куда ты со сцены как бабочка, боже, ты своей тушей ряд сломал и таксу спугнул, нет, нет, молодец, не останавливайся, беги за таксой, беги!!