Время Обречённых

После полутораминутного молчания заговорил главный калибр «Апраксина» и уже третья серия легла с близким накрытием перед носом «Конкерора». Из четвёртой серии два снаряда ударили в барбет 2-й носовой башни, один «подарок» оставил вмятину в лобовой броне барбета и росчерком ушёл в небо, другой же попал в самую слабозащищённую часть барбета, где броня составляла чуть более 300-мм. Прошив защиту практически под прямым углом, бронебойный снаряд разорвался внутри, убив и ранив более половины из восьмидесяти моряков боевого отделения башни. К несчастью для остальных, как раз в этот момент элеватор доставлял из погреба пороховые заряды, до которых очень скоро дошёл огонь. Некоторые смельчаки бросились тушить заряды, но остальные запаниковали и скрылись в рабочем отделении. Когда взорвались почти две тонны пороха, от раскалённых газов сдетонировали и находившиеся в башне 406-мм снаряды. Саму башню вырвало с погона и она, медленно кувыркаясь в воздухе, обрушилась на надстройку, размозжив 133-мм спарку, а затем рухнула в воду по правому борту.

Шла двадцать четвёртая минута боя, когда корму «Ушакова» поразили под самой верхней палубой два 356-милиметровых «Кинг Джорджа V». Снаряды взорвались в ангаре гидропланов, находившихся в это время в воздухе. В следующую минуту, когда линкоры сошлись до ста сорока кабельтовых, канониры «Тэмерера» добились попадания в «Корнилова» ‒ под ватерлинию. Снаряд разорвался в отсеке 2-го гидроакустического поста, разрушив его полностью. Воды «Корнилов» набрал немного – около 200 тонн. Получил своё первое повреждение в бою и «Апраксин», 16-дюймовый пробил толстую, но не спасшую броню 2-й кормовой башни. От взрыва башню перекосило на погоне, все находившиеся в ней погибли, а сама она вышла из строя. Чуть позже комендоры носовых башен «Апраксина» всадили в «Конкерора» сразу четыре снаряда. Три из них отразил бронепояс, но один всё же рванул во внутренних отсеках, распространяя после себя убивающее всех на своём пути пламя.

— «Тайгер» на зюйд-зюйд-вест – двести восемь, — доложили с поста наблюдения. — Дистанция двести восемнадцать кабельтовых.

Находившийся в боевой рубке вице-адмирал Вышинин не стал выискивать в оптику линейный крейсер, который можно было бы с полным правом назвать линкором. О приближении «Тайгера» заблаговременно сообщили гидропланы, заменявшие Вышинину радиолокаторы. В его дивизии их просто не было. Теперь же, когда «Тайгер», наконец, различим оптикой, вице-адмирал прикинул в уме его курс. Выходило, крейсер намеревался встроиться в линию аккурат между «Тэмерером» и «Дюком», чтобы поддержать огнём одного из них или обоих сразу. Если конечно флагман сэра Тови не сменит курс за те пятнадцать минут, что при его скорости понадобятся чтобы войти в боевую линию Хортона. Или даже менее пятнадцати минут, учитывая скорость идущих на постепенное схождение русских кораблей. На месте Хортона, Вышинин сосредоточил бы огонь на «Корнилове», чтобы после его потопления или отхода, «Дюк» и «Тайгер» продолжили бы бой против «Скобелева», а «Тэмерер» и «Кинг Джордж V» против «Ушакова».

«Что ж, посмотрим-посмотрим», — думал Вышинин и отдал приказ:

— Дивизии циркулярно: машины самый полный, сближение до ста кабельтовых, шестидюймовым плутонгам огонь по готовности.

Естественно, особой результативности от 152-милиметровок Вышинин не ждал, но даже просто беспокоящий огонь 6-дюймовок для дивизии был сейчас весьма на руку, а уж ежели вспомогательный калибр и напакостить сможет – так вообще хорошо.

 

 

Бой линкоров был в самом разгаре, когда в небе появились Суордфиши – сорок один биплан из авиагруппы «Арк Ройяла» и базирующихся теперь на нём остатков авиагрупп «Фьюриеса» и «Викториеса». Торпедоносцев сопровождали все шестнадцать уцелевших Си-Харрикейнов. Ещё три срочно ремонтировались в ангарах «Арк Ройяла». Во второй волне в свою первую атаку шли шестнадцать торпедоносцев «Аргуса».

Суордфишей заблаговременно засекли воздушные разведчики и теперь «дорогих гостей» встречали все оставшиеся двадцать девять Альбатросов «Макарова» и двадцать четыре Альбатроса с лёгкого авианосца «Орёл», что спешил к месту сражения позади главных сил Северного Флота.

Незадолго перед этим происходили стычки между летающими лодками, патрулировавшими западнее района морского боя. Гидропланы пытались обнаружить подлодки, но пока что безуспешно: ни британских, ни русских лодок лётчики не заметили. Однако общий накал боевого дня сказался и на их экипажах. Гидропланы сходились в воздушных поединках в попытке расстрелять противника из пулемётов. И даже преуспели в этом. Так были сбиты два Дельфина с «Орлицы», гидроплан С-35, прилетевший с острова Медвежий и три Уолреса с «Арк Ройяла». А когда в воздушные бои ввязались более тяжеловооружённые разведчики «Макарова» и подошедшего «Смоленска», британские летающие лодки были вытеснены из зоны патрулирования Дельфинов. Разведчикам удалось сбить даже очень живучий Сандерленд, что прилетел из Шотландии, после чего авиация ПЛО с «Орлицы» и «Смоленска» смогла надёжно стеречь море от британских подлодок. Чего не скажешь об Уолресах, так и не обнаруживших всплывшую на перископную глубину лодку «Окунь», которая затем вновь погрузилась, спеша занять позицию для атаки.

В небе разгорелся воздушный бой с самого начала достигший высокого накала ожесточённости. Альбатросы сошлись с Си-Харрикейнами и закружили в смертельных каруселях, в которых сгорали отборные пилоты обеих сторон. Часть Альбатросов перехватила Суордфиши, врезаясь раз за разом в плотные построения торпедоносцев, огрызавшихся пулемётным огнём по всем направлениям. Горели и «лютики», и Альбатросы с «Орла», но и всё чаще падали в море сбитые Суордфиши и всё больше становилось разрывов в их плотных боевых построениях. Наконец, у некоторых английских пилотов начали сдавать нервы, одиночные торпедоносцы один за другим всё чаще покидали строй в попытке уйти от смертоносных очередей истребителей. И тогда такие одиночки становились лёгкой добычей.