Страница 92 из 306
– А потом? – Спустя пару минут уточнил Итаним, сосредоточенно проворачивая грани гиганминкса.
Заф пожал плечами.
– А потом способность к эмпатии других рас у нас угасла. И мы научились защищаться.
– А тебя ловили «на живца»? – Не унимался гибрид.
– Нет. – Покачал головой хирург. – Охота на лае утихла очень много столетий назад.
И даже больше, если считать не одиночную «ловлю», а масштабную охоту с загоняющими химерами и добиванием раненых, когда их дома буквально ровняли с землей. Конечно, были и исключения. К примеру, Вольфа поймали чуть ли не подростком. Но он рос в другом мире, и в виде «наживки» использовали, кажется, детеныша лилима. Подробностей Заф не знал. Лучший врач Отдела спокойно рассказывал о своем плене, но на все вопросы о способе собственной поимки незамедлительно перенаправлял начальнику.
А задавать вопросы Илье, который Вольфа из плена вытащил, побаивались все. Хватило пары фраз дежурившего тогда отца Джара, что начальник Отдела пронес лае через Переход на руках – ноги Вольфа были сломаны около пятнадцати раз.
– Дара ловили на живца, - неожиданно для себя признался Заф, и мгновенно устыдился. Он читал дело своего отца, как и Карм. – Семь раз.
Конечно, это не было секретом. Все старшее поколение лае знали об этом – они и помогали вытаскивать Дарелина из плена. Раз за разом.
– Дару несколько столетий? – Уточнил Рис, в последний раз щелкнув гранью и протянув хирургу правильно сложенную игрушку.
– Намного больше. Мой отец еще очень молодой. – Невпопад произнес хирург, снова принимаясь перемещать грани.
Гибрид озадаченно уставился на гиганминкс в его руках.
– А сколько лет вам?
– Намного меньше. Я линял только раз тридцать, - Заф неосознанно потерся спиной о спинку дивана. – Или тридцать один? Что-то около того. Когда я родился, Дару было семьсот тридцать два.
Спустя несколько минут он протянул снова запутанный гиганминкс гибриду, но Итаним его не взял, продолжая таращиться в стену.
– Что такое?
В дверь настойчиво позвонили.
Заф аккуратно положил гиганминкс на диван, закрыл паролем планшет и пошел открывать.
Кто мог пожаловать в столь поздний час в гости – он не мог представить, но неосознанно подобрался.
Соня? Но она обычно присылала сообщение перед приездом. Может, что-то произошло?
Но накрутить себя сверх меры лае не успел.
– А вот и наша звезда телевидения! – Радостно воскликнул Егорович, накатываясь на хирурга. Две куклы за его спиной, облаченные в комбезы с оранжевыми полосками, остались неподвижными, сохраняя на лицах вежливые улыбки. – А я всегда был уверен, что ты далеко пойдешь!
Рис, стоящий за левым плечом хозяина, озадаченно моргнул.
***
– Толку от этого дурака не будет! Больной он, и пух темный! Нам за него и половины стоимости не заплатят!
– Ивар, помолчи! Лае своих щенков не бросают, и за этого уродца заплатят, как миленькие!
– Но Файса, это же не лае! Это подкидыш!
– Подкидыш-близнец? Не смеши мой хвост, Ивар!
– Может, на лицо и похож, но крылья-то разные... Не заплатят за него лае, вот увидите...
– Что я увидела, так это то, что ты разговаривал с теми типами у главных ворот! Решил, что я совсем старой стала, и снова поверю в сказочку про крылатого щенка, который сам в лес удрал и пропал?! Сколько они предлагали? Сорок тысяч?
– Семьдесят. Лае удавятся платить такие деньги за больного...
Чашка с грохотом опустилась на стол.
– Значит, лае заплатят сто. ЭТИ за кем попало не приходят. А пернатым дуракам я намекну, и они кроме денег обеспечат нас еще и полной защитой.
Заф засунул голову под одеяло, но голоса продолжали пробиваться сквозь тонкую шерстяную ткань.
Днем воспитатель Ивар увел его от остальных братьев и показал незнакомым людям в плащах и шляпах.
– Неликвид. Бесполезный, да еще и голос прорезался слишком рано! – Беспечно сообщил воспитатель, придерживая Зафа за основание крыла.
– Онемел? – Деловито уточнил один из незнакомцев.
– Нет! Сипит себе что-то под нос! – Махнул рукой Ивар.
Заф насупился, сглатывая горькую слюну. Постоянно хотелось пить, но от воды из колодца, которую приносил ему Карм, горло начинало болеть еще сильнее.
Неликвид.
Бесполезный.
Способность петь прорезается у лае к совершеннолетию. Заф был почти вдвое младше.
А еще это дурацкое правое крыло болело, и пух безостановочно сыпался!
«Ощипанный гусенок, только в суп и сгодится»
– Сколько?
– Двадцать семь! – Помявшись, выпалил Ивар, и залопотал испуганно. – Но вы ведь понимаете, что директриса хочет его продать пернатым, поэтому следит, чтобы щенок даже за забор не выходил! Маячок ему поставила.
Маячок – тяжелый кожаный браслет с тремя зелеными камушками, был намертво заклепан на лодыжке. Руки у Зафа были слишком тонкими, и браслет постоянно спадал.
– Вы же понимаете...
– Семьдесят. – Равнодушно произнес второй из незнакомцев. – Мы заберем его завтра вечером. У твоей начальницы есть... Будет встреча. Выведешь щенка к калитке позади кухни. Маячок – не проблема. Деньги получишь...