Страница 82 из 306
– Хорошо, я понимаю. – Кивнул Итаним. – Но... Почему? Я осознаю ценность зерна, но ведь я только выполняю функцию хранилища для него. Мою личность можно стереть и переустановить, а сломанные детали – заменить, возвращая утерянный уровень работоспособности.
Заф улыбнулся, и отложив ложку, погладил гибрида по отрастающим прядкам. Порой Итанима словно заедало, и он раз за разом переспрашивал, достаточно ли полезен и безопасен для хирурга. И на все эти вопросы лае снова и снова отвечал, объяснял и уверял, что Рис очень нужный и надежный. И полезный. Соня, заехавшая неделю назад в гости, лишь фыркала недовольно – терпения для повторения почти одинаковых по смыслу фраз у нее не было.
А у Зафа, обладающего младшими братьями – хватало с избытком на одного детеныша. Как и опыта.
Младшенькие всегда успокаивались, если погладить их по макушкам. Тот же трюк действовал и на Риса – тот быстро переключался на новые темы, или возвращался к прерванному занятию.
– И все равно. По какой причине тебе доставляет дискомфорт ситуация, в которой мне причиняют вред в твоем сне? – Через пару минут все же уточнил Итаним.
Заф лишь вздохнул и заглянул в свою чашку, силясь подобрать подходящий ответ.
– Потому что я хочу взять тебя под крыло. Оформить опеку. Помнишь, мы об этом говорили?
– Помню. Под крыло. Оформить опеку, - эхом повторил Рис, и подтянув к сахарницу, положил себе в чай вторую ложку сахара. – Ответ сохранен.
Крылатый улыбнулся. Обычно фраза «ответ сохранен» означала, что теперь детеныш на некоторое время успокоится. Обычно это занимало от пары часов до нескольких дней.
Но потом непременно полетят следующие вопросы, и Зафу нужно будет на них ответить.
Вот только он сам не представлял, как объяснит начальнику собственное решение взять под крыло робота.
Итаним протянул ладонь, и крылатый положил в нее еще одно намазанное маслом и политое медом печенье.
***
Заф медленно раскрыл крылья, отбивая чужой шест, и легко вывернувшись, чуть прикоснулся концом своего к шее Итанима. На эту замедленную, плавную демонстрацию ушло порядка десяти секунд.
– Вот так, понимаешь? – он дернул правым крылом, закрывая им бок и бедро. – При повороте и ударе с замахом у тебя достаточно силы, чтобы повредить мне крылья, но у меня еще остались руки, которыми я тоже могу тебя достать.
Рис кивнул, сохраняя новую информацию. С владельцем, «выпустившим» крылья, ему еще не пришлось соревноваться, и он постоянно сбивался. По логике ИИ, во время боя крылатый мог быть приравнен к кукле с четырьмя руками. Вот только «верхние» конечности не были приспособлены к удерживанию каких-либо предметов, и обладали, с одной стороны, меньшей пластичностью, а с другой – гораздо большей силой и площадью.
А еще можно было ткнуть в нижнюю часть крыла, сбив лишь пару перьев, и ничего этим не добиться. Заф все подробно объяснял, показывая движения нарочито медленно.
Закрывался крыльями, отбивая удары, резко перекатывался, бил ими по слишком отставленным рукам. Кончиками перьев можно было мазнуть по глазам, временно ослепляя, или согнутым крылом ударить в грудную клетку, выбивая воздух. Шест скользил по гладким бело-серым перьям, а грамотно выставленная защита Зафа сводила вероятность победы Итанима в спарринге к двум с половиной процентам.
В реальности процент был еще меньше, не больше единицы – в арсенале владельца находились все новые и новые способы защиты и уклонения, и он использовал их постепенно.
А еще это не мог быть настоящий спарринг. Несмотря на объяснение, что удар внешней стороной крыла по шее достаточно опасен, Заф останавливал его в пяти сантиметрах от Итанима. А сам Рис не желал причинять вред владельцу, и в итоге в основном скрещивались лишь шесты. Ну, еще время от времени шест и крылья. Еще Итаним высчитал, что для нанесения удара крылом хозяин использовал меньше пяти процентов своей силы.
Да и потом – у Риса не хватало сил, чтобы соревноваться на равных.
– Вот тут, – лае развернулся к Рису спиной, раскрыл и растопырил крылья. Закинув руку назад, указал на основание крыльев, – самое слабое место. Потом шея и сгиб крыла. Лучше всего заходить сзади, но тебе необходимо быть осторожным – я могу тебя сбить при развороте.
– Понятно.
– На самом деле, если ты не хочешь убивать противника, то в основание крыльев лучше не бить, - продолжил Заф, - там находится нервный узел. Если его задеть, то на некоторое время крылья не действуют.
– Некоторое время – это сколько?
– От пары минут до пары дней. В зависимости от силы удара и оружия. Если бластером или пистолетом, то и убить можно.
– У лае кровь обладает регенерирующим эффектом. Как это соотносится с повреждением основания крыла? – уточнил все успевший просчитать Итаним.
– Когда мне больно, я не могу себя исцелять, - Заф сложил крылья, повернувшись к Рису лицом. – Это если буквально в двух словах.
– Ты сказал восемь, - поправил его Итаним.
Лае только улыбнулся, отступая на шаг и вскидывая свой шест.
– Болевой шок не дает исцеляться, если по-другому объяснить. Получив удар по нервному узлу, я могу утерять возможность двигать крыльями. Но если рядом будет любой лае, то он мне умереть не даст. Нападай.
Итаним кивнул, сохраняя еще один кусочек ценной информации, и взмахнул шестом.
И мгновенно замер, повернув голову.
Из сумки Зафа, оставленной под деревом, донесся требовательный писк. Опустив свой шест, хирург дернул крылом, более плотно прижимая его к спине. Подошел к дереву. На мгновение нахмурился, включая датчик. После этого подхватил лежащую на сумке футболку и натянул на плечи. И только потом вытащил из бокового кармана планшет и принял вызов.