Страница 66 из 306
Гибрид чуть шевельнул плечом, вновь запустив сканирование. Значит, не паразит, а всего лишь «атомная станция с колоссальным количеством энергии». Судя по отсутствию радиационного фона и признаков облучения – хорошо изолированная.
Значит, ему ни в коем случае нельзя взрываться, пока рядом находится владелец.
– Я хотел оставить его дома, передать кому-то, но не смог. Зерно проходило сквозь чужие руки, а без соприкосновения со мной сразу же начинало замерзать. Подозреваю, что, попав к тебе в тело, оно прилипло к сердцу, - продолжил Заф. – Я переливал тебе кровь несколько раз после той травмы в ангаре, и из-за этого оно перепутало меня с тобой. А прошлой ночью зерно проросло в тебе, но неправильно.
Подняв ладонь, Итаним прикрыл левый глаз ладонью.
– Поэтому произошла замена камеры? Никаких различий я не засекаю, но цвет радужки изменился.
Заф коротко кивнул, подтверждая.
– А как зерно должно прорасти правильно? У меня должно было быть больше изменений, верно? Есть возможность скорректировать его рост?
По лицу хирурга считывалось, что он расстроен.
– Ты должен был переродиться не частично, а полностью. Но обычно зерно разрушает оболочку и прорастает за секунды, а с тобой все получилось гораздо медленнее. Скажу честно – я даже не знаю, когда именно была нарушена целостность защиты зерна... Ты мучался несколько часов, и очень много энергии просто выплеснулось, пройдя сквозь тебя. Сейчас извлечь зерно уже невозможно. Оно проросло внутри тебя, задев и нервную систему, и все внутренние органы...
Заф замолчал, нахмурившись. Потер сосредоточенно виски.
Убрав руку от глаза, Итаним сжал и разжал пальцы, повернул ладонь к себе тыльной стороной. Никаких нарушений он по-прежнему не ощущал, как и чего-то, что могло задеть внутренние органы и нервную систему.
Не паразит, а лишь атомная станция, чья оболочка была разрушена. Но гибрида тревожило не это. По определению все, что говорил владелец, куклы воспринимали как правду, не обладая даже тенью сомнений.
– Я безопасен для вас?
– Безопасен. – Кивнул хирург. – Понимаешь, ты первая химера... Первый робот, кто не только смог удержать зерно, но добиться того, что оно проросло внутри тебя. Конечно, перерождения не было, и росток очень слабый, но ты выжил.
– Я полностью безопасен для вас? – Повторил Итаним. – Имею в виду, что это количество энергии, которое прошло через меня, не могло ли оно отразиться в виде лучевой болезни или радиационного облучения? Так же у меня имеются неконтролируемые сбои в работе ядра, когда я зависаю и без посторонней помощи не могу вернуться в нормальное рабочее состояние. Еще напомню про вашу рубашку. Рукав у нее был прожжен, а поверхностный анализ подтверждает, что края дыры совпадают по размеру с моими пальцами. А ворот моей пижамы обуглен. Есть гарантии, что это не повторится?
– Полностью. Ни радиации, ни облучения у тебя нет. - Мягко ответил Заф. – Одежда... Зерно, прорастая, выбрасывает энергию, необходимую для перерождения. Тебе ее не хватило, и начался процесс распада. Я дал зерну еще силы, и оно смогло закрепиться так, без трансформации. Прожженная ткань – это всего лишь отголоски. Этого больше не повторится, можешь не волноваться... А сбоями ты называешь те моменты, когда замираешь и на что-то смотришь?
– И когда не могу прекратить определенное действие. Как было с кремом для торта, что вы готовили прошлым утром.
Хирург задумчиво взял в руки чайную ложечку. Повертел ее, после чего аккуратно вернул на место.
Что в ней такого? Итаним вытянул шею и привстал на стуле, рассматривая серебристый прибор. На ручке была заводская гравировка.
Заф, помедлив, передвинул блюдце с ложкой ближе к гибриду. Тот медленно протянул ладонь и осторожно взял ложку. Развернул ее, прочитав номер партии на обратной стороне ручки. Сосредоточенно принялся вертеть ложку, поворачивая ее во все стороны.
– Это ты называешь сбоем? – Спустя несколько минут уточнил хирург.
Рис замер, а потом вернул прибор на блюдце и вновь ухватился за свою чашку.
– Да. Мой ИИ понимает, что данное действие не логично и не несет в себе обучающей функции, но остановить процесс без стороннего вмешательства не может. – Гибрид повторил жест хирурга и заглянул к себе в чашку. На самом дне еще было немного чая, и стенки оставались...
Оставались...
– Он теплый, да? А на улице, на крыльце... Это называется «холодно»? Я вносил уже данные в архивы, но эти... Они отличаются.
Заф осторожно потрогал второй бок чашки. Потом, протянув руку, коснулся отрастающих волос на голове Итанима. Против ожидания, короткий неровный ежик был не колючим, а мягким. Левая часть, седая, казалась бархатной. А вот лоб у гибрида был горячим.
Только бы не заболел.
«Он экранирован»
Перерожденные тоже были экранированы первое время. Эрелим говорил, что это необходимо для защиты. Боль от перерождения велика, и так было сделано, чтобы другие златокрылые не сошли с ума, слыша ее.
А еще это было нужно, чтобы изменение сознания и разума прошло без вмешательства других.
– Да, Рис. Чай теплый. А на улице тебе было холодно.
Итаним скосил взгляд, рассматривая рукав зеленой Зафовой рубашки разноцветными глазами.
Крылатый мог бы догадаться и раньше.
Изменения сознания и разума.
Вот только поверить в такое было очень трудно.
***
Итаним спал на боку, натянув одеяло до самого носа. Заф осторожно, самыми кончиками пальцев прикоснулся к его лбу. Горячий.