Страница 37 из 39
Что творилось в его голове? Что он сделает с ней? Даго говорил, что клоны не помнят своего прошлого. Этот помнил. Секунда, две… Клон Дуче приближался, не отводя глаз от Эрики. Решив не рисковать, девушка нажала на пульте комбинацию, показанную ей Дуче за секунду до смерти. И вновь оказалась в Краснодаре. Светлая длинная улица – кажется, Селезнева. Магазины, прохожие, спешащие куда-то авто и чуть накрапывающий дождик. Девушка мысленно выругалась: «Черт, да что ж такое-то! Я разве сюда собиралась? Не то нажала, дура несчастная! И что теперь ты будешь делать? Вернешься в лапки Дуче? Одна, без защиты Даго?»
Кетер хлопнула в ладоши и по залу, в котором играли боги, пронесся зябкий ветерок.
…Впрочем, поток самоуничижения и издевательского недоумения был прерван самым странным образом, каким только можно себе представить. На Эрику налетела ее копия. Только в мужском исполнении. Налетела и тут же затараторила:
- Ах, простите меня великодушно. Сама судьба послала мне Вас! Видите ли, у меня живет постоялец…, - мужественная копия девушки уже тащила Эрику за собой, успевая уворачиваться от прохожих и рассказывать девушке душераздирающую историю о незнакомце, раненом ночным грабителем и полностью потерявшим память вследствие этого «неприятного случая».
- Ах, право, так неловко! Надеюсь, мой уход хоть немного компенсировал неприятное впечатление от нашего города! А Вы… Мне послали Вас боги. Судя по одежде, Вы из тех же мест, что и мой гость, – закончил тираду добрый самаритянин и открыл дверь в комнату. Эрика задрожала. Каменный ком прокатился по горлу, перекрыв дыхание. Слезы… Девушке пришлось сжать челюсть, чтобы не разрыдаться – от облегчения. На огромной кровати спал Дагомир. Ее Даго.
- Какого черта ты тут делаешь! – от отчаянного облегчения она заорала так, что хрупкого хозяина квартиры буквально вынесло из комнаты. Это был хороший способ – криком перекрыть дорогу готовым брызнуть слезам. Но он не сработал. Ручьи и водопады текли по щекам девушки, когда она бросилась к Дагомиру. Все ночи, все дни без него, вся эта зияющая пустота одиночества уходили, растворялись в ее раскаленных слезах, когда она обнимала своего мужчину, хлестала его по щекам и отвечала на поцелуи.