Страница 41 из 94
Минут через двадцать Илья открыл глаза:
-Что со мной?
-Ты упал, ушибся, - рассказала она, но муж не поверил страшной истории, отрекся:
-Нет, нет, я не способен причинить тебе хоть малейший вред, это неправда! Зачем ты меня обманываешь? Я не сумасшедший, - яростно сопротивлялся Филимонов.
-Посмотри в зеркало, Илья. Скажи, откуда у тебя синяк? Взгляни, нож лежит в прихожей - как он туда попал? Илюша, ты принимал меня за Анну, бывшую жену, - терпеливо пыталась Ирина подвести мужа к мысли о необходимости обследования, а тот твердил:
-Я здоровый человек. А это - нелепая случайность!
-
Глава тридцать девятая
Виктор.
-Батя, хватит мерзнуть, поехали ко мне, - безуспешно пытался уговорить родителей Виктор.
-Сынок, что я буду там делать? Здесь соседи, поговорить можно, той же соли занять, - отец колупал спичкой в мундштуке, разнятом на две части, вытирая залежи никотина о чистую тряпочку.
-Там соль занимать уж точно, не придется. Вместе жить будем, в одном доме. Вот, посмотри, сколько места, - он сунул отцу цветной кусок картона.
Безруков-старший даже не повернул голову, старательно стыкуя вычищенные части. Доделав начатое, выбросил тряпицу в мусор, набил трубочку табаком, поднес спичку. Огонек втянулся в утрамбованные полоски зелено-коричневого цвета, и клуб дыма всплыл над головой старика. Помахав спичкой, чтобы сбить пламя, добирающееся к пальцам, отец сбросил и ее в ведро. Только после этого взял фотографию, внимательно рассмотрел, прищуриваясь и далеко отставляя на вытянутой руке:
-Хороший дом, сынок!
-Так поехали, батя? Я вас перевезу, ни вещички не потеряется. Будете жить на первом этаже, по лестницам не лазить.
-Мать любит землю, ей грядки подавай.
-Да у меня там земли немеряно! Теплицу поставлю, навозу привезем! Лопатой копать не придется, у меня минитрактор. Поехали, а? Мам, ну что вы упёрлись?
Мать отмахнулась:
-Не поеду. Здесь родные могилки. Кто за ними ухаживать будет? И не уговаривай, лучше поешь блинчиков, пока горячие. Ты со сметанкой будешь? Алёша! Дымокур окаянный, опять начадил, продохнуть нечем! Знаешь ведь, что Витя не курит. А фортку не открываешь, идолище бессердечный, - ворчала она и накрывала на стол.
Отец молча продолжал дымить. Сколько Виктор помнил, родители так и общались меж собой. Отец крайне редко отвечал на ворчание, лишь, когда доставала совсем. Так было и сейчас. Они перебрались за стол, выпили по маленькой за встречу. Отец, в отличие от Виктора, любил водочку и каждую возможность для нарушения врачебного запрета - использовал.
Блины у мамы получились на славу, как, впрочем, и всегда. На минутку заскочила Каролинка, цапнула блины с тарелки - сколько удалось, чмокнула бабушку и упорхнула к давним подружкам:
-Па, я у Людки!
Старшие поколения остались за столом. Безруков-старший подливал себе, чокался с полной стопкой сына, проглатывал водку, продолжал дымить. Говорили о жизни вообще, то есть, ни о чем конкретно, потом перешли в делам сына. Мать сновала по избе, незаметно ведя бесконечное домашнее хозяйство - мыла посуду, заряжала стиральную машину, замешивала, шинковала, подшивала, все время находясь в движении, но не теряя нить разговора. Дела сына интересовали стариков не с точки зрения финансовой. Им было интересно слушать о перспективах роста его бизнеса, как доказательств серьезности. Отец в свое время критически отнесся к решению Виктора пересесть за баранку:
-Это как? Учился, начал работать, а теперь все коту под хвост? Работал бы, как все, глядишь, стал бы начальником стройуправления, а то и треста, а так кто ты? Пришей-пристебай?
Зато в последнее время старики с гордостью хвастались сыном, имеющим собственное дело аж в Москве. Дошло и до них, что звание "предприниматель" ничуть не хуже прораба.
Разговор перетек на здоровье стариков. Жалуясь на старческие недуги, на невнимание медицины, они подробно делились историями походов в поликлиники, вспоминали мелкие споры с врачами, обсуждали плохие анализы и погружали Виктора в грустное настроение:
-"Ах, дорогие мои, как быстро вы старитесь! Вот уже и перечень лекарств вырос, на лист не входит. Жаль, что купить вам молодость я не могу, а кроме неё ничего и нужно-то! Семьдесят шесть лет... Таких, как вы, сейчас уже не делают - родить меня в сорок два года! Как только отважились на такое!"
Мысли его перескочили на собственную семью:
-"Тридцать четыре года... Минул возраст Христа, а ничего из мечтаний не удалось осуществить. Деньги - что о них говорить! Нет любимой женщины, нет сына, нет даже дома, куда хочется идти после работы. Всего и радости, что дочь..."
-...пора бы и повторить...
-Ты о чем, батя? - Виктор упустил нечто важное, задумавшись о своем.
-Надо еще парочку детишек. А то соберётесь, когда уж внуки пойдут...
-Да я бы давно. Вот Миранда не хочет, все о карьере думает. Подождем еще, - солгал Виктор, чтобы закрыть неприятную тему, но не преуспел.
Разговор продолжился. Желание помочь неразумному отпрыску сквозило в каждом слове отца, но увы! Отвергались все советы потребовать, стукнуть кулаком по столу, настоять, как глава семьи. Безруков-старший пытался выяснить причины немужского поведения, но сын повторял, что хочет дождаться согласия жены.