Страница 2 из 94
Итак, читатель, за мной! Я расскажу, какие события начались в конце мая 199* года.
Глава первая
Ирина
Тигр был великолепен. Лапы, такие мягкие и нежные, если смотреть издалека, были огромными, а хвост! О, хвост простирался метра на полтора! Те бенгальские недомерки, которых возили передвижные зоопарки, когда Ирина была совсем в юном возрасте, только казались ей большими. Сейчас, рядом с амурским гигантом, глядящим на нее огромными желтыми глазищами, она чувствовала себя совершенно беззащитной. Лемешный заставил Тайфуна сесть и схватил его за подбородок:
- Хороший мальчик. Хороший! Покажем Ирине зубки? Вот молодец, умница Тайфун, улыбнулся девушке!
Гюнтер почесал зверя по горлу, когда тот захлопнул пасть с десятисантиметровыми клыками.
- Какой он большой! - восхищенно прошептала Ирина.
Тигр принюхался к ней, приблизя черный нос к прутьям решетки. Усы-вибриссы, толщиной с контрабасную струну, просунулись вперед и один ощутимо коснулся ее руки. Она потрогала белый и жесткий ус. Огромная морда поморщилась, отстранилась, обмахнула пасть розовым язычищем.
- Хочешь погладить?
- А можно? Не укусит?
- Со мной - нет, а вот одной к нему подходить опасно. Он потрогает лапой из любопытства и порвет до кости. Ну, заходи!
Гюнтер запустил ее в примыкающую к вольере клетку, где прутья были расставлены шире. Встав вплотную к тигру и приобняв того за шею, сказал:
-Погладь его по боку, по голове, почеши за ушком. Котишка любит ласку...
Ирина гладила гиганта, замирая от собственной смелости. Красно - черная шерсть Тайфуна напоминала ворс персидского ковра, только была длиннее. Узенькая ладошка прошлась по круглому уху, дрогнувшему под лаской, и спустилась на лопатку, где бугрились могучие мышцы. Тигр всхрапнул, она отдернула руку.
- Не бойся, Ирочка, это мы мурлыкнули, - покровительственно рассмеялся Гюнтер.
Ирина поблагодарила мэтра и пошла к выходу, подхватив футляр со скрипкой.
Город затихал. Ночное небо подсвечивалось сполохами над заводским районом, с высоты правого берега Искитимки красиво смотрелись факелы химзавода, вытянутые ветром в сторону деревни Красной. Проспект, густо усаженый огнями легкового транспорта, далеко просматривался в обе стороны. Троллейбуса или автобуса, идущего с горы, видно не было. Она вздохнула и пошла пешком.
Почти чистый, прометенный ветерком, асфальт наклонной пешеходной тропинки негромко постукивал по каблучкам, затем - с небольшой паузой - по подошвам: Ц-цок, Ц-цок! Звуки слабели в шипении резины попутных иномарок, легко струящихся вниз, к далекому светофору, совсем терялись в натужном рычании встречных машин, штурмующих подъем, но и в таких условиях с точностью метронома отмеряли очередные тридцать сантиметров, пройденных к дому.
Как всегда после циркового вечера, Ирина немного оглохла от визга труб, сидящих в оркестре за ее спиной. Прохладный ветерок, особенно ощутимый на мосту, понемногу сдувал с лица впитанный за несколько часов подкупольный жар от зрителей, осветительных приборов и выкуренных сигарет.
Мысли упорядочивались. Все-таки правы перипатетики, обсуждавшие философские проблемы на прогулках! Размеренная ходьба неким образом отсеяла обыденность, повернула к волнующей теме, к Вале Чиркову. В нем было нечто завораживающее; в манере разговаривать, тонко шутить над собой ли, над нескладной российской действительностью, над ее, Ирины, музыкальностью; да над всем! Причем Валентин тонко, необидно подтрунивал, демонстрируя не только живой интеллект, но и доброе отношение к людям.
При первой встрече в раздевалке детсада, где она втискивала Татьянкины ноги в ботиночки, Чирков вызвался помочь, уселся перед стульчиком на пол и ловко обул ребенка. Дочка его друзей, за которой он и приходил, с интересом наблюдала за процедурой обувания, комментируя:
- А я сама умею!
- Зато за мной ухаживают! - гордо парировала Татьяна и показала язык.
- Что ты себе позволяешь!- одернула ее Ирина.
- А пусть не лезет!
Валя поднялся с полу и вступил в разговор:
-Вы зря мешаете молодым женщинам выяснять отношения. Мне лично, так очень приятно быть объектом спора. А если и вы заявите на меня претензии, я буду счастлив...
Ирина не нашлась, что ему ответить, настолько искренне прозвучало это признание. Им оказалось по пути. Общих знакомых нашлось много, университет он закончил всего на два года раньше. Назавтра Валя вновь встретился с ней в раздевалке. И так всю неделю. Ирина потребовала ответа о причине регулярности, на что получила откровенное:
- Как я могу пренебречь такой красивой девушкой!
- А придется!
- Не думаю. Запретить мне ты не можешь, сама тоже не сможешь не приходить, это твоя работа. Я у заведующей справки навел. Ты музработник. Вот!
Сарказма Ирина отмерила много:
- И что? –
Но Чирков бровью не повел, спокойно заявил:
- Я буду тебя провожать домой.
- Мало ли чего хочешь ты, вот я этого не хочу! - В голосе звякнул металл, но императив прозвучал впустую.
- Ну и не хоти, это твое дело...
- Я говорю - ты не будешь...
- А это уже мое дело, - и он продолжал ее провожать, даже когда предлога, то есть дочки друзей, не было.