Страница 21 из 52
- Получится ли заняться в Куличках овцеводством?
- Как лучше организовать выпас коз?
- Следует ли производить новые виды продукции или стоит сосредоточиться на улучшении качества имеющейся?
- Как увеличить объёмы продаж? Как привлечь покупателей?
С каждым новым вопросом растерянность Ираклия росла всё больше. Удой? Ушерст? Овцеводство? Выпас? Продукция?
- Я… Я не знаю, - произнёс, наконец, он. – Я по козоводству не специалист…
- Но вы же управляющий! - удивился староста.
- Управляющий.
- Значит, умеете управлять.
- Умею.
- Так вот нам и очень надо, чтобы вы нам помогли управлять нашим хозяйством. Чтобы оно росло и ширилось.
- Я никогда не управлял хозяйством, - признался Ираклий.
- А чем вы у себя в столице управляете? – недоуменно свел брови на переносице староста.
И тут Ираклий глубоко задумался. Чем же он управлял в фактории? Он приходил на работу, принимал различные бумаги, сортировал их, ставил на них положенные штампеля – и пускал дальше по кругу, никогда не интересуясь, куда они идут, что на них написано и для чего всё это делается.
- Ну, я занимался административной работой и делопроизводством фактории, - пробормотал он.
Староста вытаращил глаза, крякнул и сглотнул.
- А другие управляющие у вас в столицах чем управляют? – наконец спросил он.
Ираклий нахмурился.
Насколько он знал, другие управляющие тоже ничем таким не управляли. Все его знакомые и приятели, продвинутые жители столицы, пьющие кофей и делающие покупки исключительно на займовые карты, все они или были, или стремились стать управляющими в банках, факториях и мануфактурах – ведь «управляющий» был самой престижной профессией. И все они делали то же самое, что Ираклий.
- Понятно, - вздохнул староста, увидев ответ в глазах Ираклия. – Ладно, сами как-нибудь справимся, - добавил он и задумчиво вышел на улицу.
За старостой потянулись и остальные. Последней бежала изгвазданная коза Ромашка, жуя стянутый между делом из саквояжа модный галстук Ираклия.
Староста бросил взгляд на изгвазданную Ромашку.
«Надо бы её помыть», - подумал тут он и нахмурился. Ему, оказывается, нравилось, когда козы были чистые. Казалось, что молоко от них вкуснее. Приезжим, наверное, тоже – не зря последние дни дела в козхозе как-то сами собой пошли в гору, покупателей стало больше, продажи подросли.
Да и новые заборы вокруг полей старосте тоже нравились. И вообще, как ни посмотри, порядка прибавилось – козы больше по округе не разбредались, ведь вокруг полей поставили ограды, и волки их больше не таскали благодаря капканам Грабыча. Да и ходить по улицам козхоза теперь, без риска вступить в козье дерьмо, стало приятнее.
Это что же получается - сослужил им всё-таки, сам того не зная, добрую службу наследник-управляющий? Пусть и не смыслит он ни черта в управлении…
* * *
Банкнот в Куличках Ираклий больше не находил.
Местные жительницы больше не угощали его различными блюдами, а Тася, если и улыбалась ему, то лишь вежливо.
Вёдра с водой, которые Ираклий ежедневно таскал из колодца, незаметно стали легче, а отложения в районе талии почти исчезли.
На двадцать акров фазенды пришлось всего две дюжины коз, так что ни о каких стадах скота не могло быть и речи.
Об огромной выручке – тоже.
Покупатель на фазенду вскоре нашёлся, это был зажиточный фермер из краевого центра Закорки.
Денег, вырученных от продажи наследства, Ираклию хватило на то, чтобы нанять конную повозку для возвращения домой, и ещё осталось на ежемесячный платёж за карту-аурум.
Приехав в столицу, Ираклий уже на следующий день вышел на работу и довольно скоро вернулся к привычному образу жизни. Только вот вкус кофея стал ну совсем нетерпимым, и он, плюнув на общественное мнение, бросил посещать «Молотозёрн». Да и харчи «Почти домашние» теперь казались безвкусными. Медленно, но неумолимо возвращались отложения в районе талии, совершенно неприличные для молодого мужчины.
Друзьям, которым он до отъезда раструбил, что вернётся богачом, Ираклий преподнёс своё путешествие как увлекательную и полную опасностей авантюру по неведомым землям, которых нет даже на карте. Рассказывал он так красочно, что приятели не насмехались над ним, что он вернулся не солоно хлебавши, и лишь завидовали его приключениям.
Некоторое время спустя воспоминания о Куличиках и о козах, жующих банкноты, поблёкли. Собственно говоря, поблёкло всё, кроме улыбки румяной Таси. Ираклий снова начал находить вкус в харчах быстрого кашеварения «Почти домашних», притерпелся к кофею, просиживал за полночь за магической колодой карт и опаздывал на работу по утрам.
И только изредка, каждую третью пятницу месяца после работы Ираклий ездил на самую окраину города, где селились приезжие в столицу. Там была таверна, где подавали козлыки́ на тонких металлических прутьях.
Иркалий ел горячее, истекающее соком мясо – и сердце его почему-то тоскливо сжималось.
Однажды, когда козлы́к был особенно вкусным, а тоска – особенно нестерпимой, Ираклий решительно отправился на станцию аренды конных повозок. Перед глазами стояла улыбка Таси, и Ираклию почему-то совершенно определённо казалось, что она не откажется переехать к нему в столицу.