Союзники

С мгновение, оба расширенными зрачками смотрели в глаза друг друга, чувствуя, как учащается сердцебиение и замирает дыхание, а потом Корф медленно нагнулся к самым губам девушки, прикасаясь нежным поцелуем. Сперва, он едва касался приоткрытых губ, скорее, лаская дыханием и пробуя на вкус, почти ожидая, что Анна его оттолкнёт. Но девушка лишь обмякла в его объятиях, покрепче сжимая пальцы поверх рукавов сюртука и прижимаясь к его груди, и осмелев, Корф поцеловал её по-настоящему, глубоко и страстно, целиком растворяясь в поцелуе. Поначалу, Анна лишь робко ему вторила, но потом принялась целовать сама, и счастливый мужчина тонул в её неопытной страсти.

Анна всегда была прилежной и быстрой ученицей, и очень скоро, Кофр должен был признать: ещё мгновение назад дилетантка, девушка целовала его не хуже любой опытной дамы. А быть может, всю жизнь мечтая именно о её поцелуях, Корф сейчас был просто уверен: ничьи другие губы ему уже просто не нужны.

Казалось, поцелуй длился вечность, и не хватало воздуха, но наконец, словно придя в себя, Анна отстранилась. Владимир хотел что-то сказать, но голубые глаза сверкнули огнём, и прижав пальцы к губам, Анна высвободилась из его объятий и попятилась к двери.

- Как можно… - прошептала она уже совсем в коридоре, и подобрав юбки, стрелой побежала вверх по лестнице.

- Как? - усмехнувшись, Корф налил себе бокал вина и отсалютовал воздуху. - Красивая девушка позволила мне себя поцеловать… - пожав плечами, проговорил он, и поправил сам себя. - Любимая девушка…

========== Часть 12 ==========

Миша приехал в усадьбу Корфов лишь под вечер. Налив другу вина и, как гостеприимный хозяин, осведомившись, не голоден ли гость, и удостоверившись, что князя уже потчевала обедом Лизавета Петровна, Владимир откинулся на спинку кресла.

- Да, у Долгоруких тоже отменный повар. Говорят, Марья Алексеевна выписала его из Парижа. Они приезжают в Петербург не часто, и поэтому у него на стороне есть своя ресторация. Но когда Долгорукие в городе, этот добрый малый готовит у них.

- А что, местных не было? - пожал плечами Миша.

Владимир хохотнул:

- Ну, Марья Алексеевна - шкатулка с секретом. Зато, Лиза у них намного прямолинейнее. Не находишь?

- Что?

- Что Лизавета Петровна очень мила, - повторил свою мысль Корф.

- Да, тебе крупно повезло, - отмахнулся Репнин. - А Анна где?

- Ей доложили, что ты здесь, но утомленная событиями дня, она уже легла, - пытаясь говорить очень спокойно, ответил Корф.

- Жаль, я надеялся её увидеть. Ну, быть может, завтра приеду пораньше.

- Безусловно, - вновь попытался закончить разговор об Анне Корф. - Расскажи мне лучше, как Вы доехали до Петербурга. Я слышал, в дороге случилось небольшое приключение.

Владимир внимательно наблюдал за реакцией Миши, но князь лишь пожал плечами.

- Ах, да. Вышла небольшая задержка из-за конфузии с колесом. Пришлось погулять возле озера и сделать, выражаясь словами моей романтичной сестрёнки, небольшой пикник. Вот, честно тебе скажу, Владимир, ехать верхом намного быстрее и проще. Давно бы был уже здесь. И никаких колёс.

- А небольшой отдых в приятной компании тебе не понравился?

- Это с Андрэ, что ли?

- Ну, с Лизой, - Корф сделал небольшую паузу. - Она очень смелая и решительная, не находишь?

- Да, твоя невеста - огонь в юбке, - усмехнулся Репнин. - Снова пыталась уговорить меня проводить какое-то расследование и помочь этой барышне, Верочке, что ли.

- А тебя возможность спасти даму в беде не обольщает?

- Владимир, ну мы же серьёзные люди, - Михаил устало провёл рукой по лицу. - Я полностью согласен с Анной, если родители этой Верочки рассудили, что эта партия им нужна, то им виднее. Более того, девушка сама тоже согласилась, - так чего копья ломать?! Увы, не все в этом мире идеально.

- Где твой романтизм, Миша, где твоя тяга к приключения? - Корф, широко распахнутыми глазами, смотрел на друга.

- Слухи об этих моих качествах гораздо преувеличены, - хмыкнул Мишель. - При том, теми, кто ко мне близок.

- Ясно, - Корф кивнул головой. План Лизы явно терпел крах.

- Нет, пойми меня правильно, твоя невеста - прекрасная и милая девушка, она совсем не похожа на большинство барышень света, а её открытость и бесхитростность я нахожу глотком свежего воздуха, но тебе совсем не о чем беспокоиться.

- Поверь мне, Мишель, я как раз об этом и не беспокоюсь, - пробормотал Владимир на самой грани слуха, отпивая из фужера вино.

- Что ты говоришь?

- Ничего. Рад, что с Лизой тебе не скучно.

- Да уж, вот именно, не скучно. Очень правильное слово, - добродушно пожал плечами Миша.

***

Потеплее закутавшись в плед, Анна с ногами забралась в кресло, обоими руками сжимая кружку горячего чая. В комнате было не холодно, но девушку знобило от пережитого за день, да и что греха таить, от кипевших в голове мыслей, а в душе чувств. Конечно, сидеть вот так, с ногами забравшись в кресло, было непозволительно для воспитанной барышни, но сейчас Анне было все равно.

Безусловно, ей доложили о приезде Миши, но девушке совсем не хотелось сейчас, в своём состоянии, видеть князя или о чём либо с ним разговаривать. Владимир уже давно вёл себя так решительно, не в первый раз готовый броситься в бой и защищать их счастье, и сколько бы Анна отдала, чтобы тоже вот так же быть готовой закрыть глаза на всё: мнение всех вокруг, благодарность, сговоры…

Нет, проблема была отнюдь не в том, что девушке не хватало смелости или решительности. Характера Анне тоже было не занимать, и об этом отлично догадывались все домочадцы, хотя, девушка редко показывала его, всегда послушная и приветливая. Вот казаться такой идеальной, воспитанной и изысканной, порой, когда на душе не только скребли кошки, но внутри бушевали грозы и молнии - это требовало неимоверного количества сил. Далеко не каждый приказ - а Иван Иванович, в принципе, не просил, он всегда именно приказывал, давая понять, что не потерпит отказа - был приятен Анне. А годами слушать рассуждения благодетеля о будущем его сына, Лизы, прекрасно знать многие правды света - и понимать, какую именно судьбу готовят ей… Да, проще было бы закатить истерику, как несомненно сделала бы Лиза, метать громы и молнии, бежать, хоть в сундуке, но Анна видела это, как слабость.

Анна была уверена, если бы соседская княжна оказалась в её ситуации, Иван Иванович уже давно бы узнал о себе очень много интересного, но сама Анна молчала. Потому, что над девушкой уже много лет тяготила тайна. Тайна её происхождения. В детстве она никогда не спрашивала о своих родителях, а Иван Иванович ничего не рассказывал о её происхождении. Никто в доме не упоминал её родственников, и стесняющаяся навязываться, девочка молчала.

Однако, когда Анне исполнилось тринадцать, она впервые начала задумываться о том, кто её родители. Именно тогда, девочка и попросила, чтобы её отвезли на могилу родных. Сперва не поняв, о чем она просит, разобравшись, Иван Иванович тут же усадил девочку рядом с собой и впервые открыл ей страшную тайну. Именно тогда Анна и узнала, что её родители отнюдь не мертвы. С трудом сдерживаясь, чтобы не заплакать, маленькая безупречная барышня слушала рассказ, что она на самом деле дочь одной из крепостных. Да, её отец был дворянином, но сама Анна – всего лишь незаконнорожденная. Не желая растить дочь друга крепостной, барон Корф распорядился записать её в семью мелких дворян.

Анна помнила, как тогда слова Ивана Ивановича, сверкнув, словно молния среди ясного неба, сожгли её маленький мирок, всю её жизнь, не оставив взамен ничего. Надежда на будущее, на счастье и семью, её робкая любовь к Владимиру - всё это разбилась в прах.