Страница 4 из 80
Глава 2
Академия Кашир уже не одно столетие обучала и воспитывала магов, многие из которых снискали славу во всем королевстве. Академия на окраине королевства Рандал была практически автономией, так как даже король имел ограниченный доступ к делам школы, а ректор по праву считался сильнейшим боевым магом государства. Что отваживало любопытных совать нос в воспитание подрастающего поколения магов.
Академия, огороженная высоким каменным забором, была оплетена защитной магией, призванной охранять учеников. И в то же время она ограничивала свободное передвижение студентов вне стен Академии.
В Кашире проживало одновременно не менее тысячи магов. Большую часть составляли студенты, а затем шел преподавательский состав, аспиранты, исследователи и обслуживающий персонал. Академия была муравейником со своими законами и правилами. Обучение в ней было честью. И за эту честь взымали высокую плату.
Торьяш с восхищением смотрела на высокие стены. Но не они привлекли ее внимание, а защитный барьер, опоясывающий школу. Барьер с вплетением тьмы изначальной.
Она подавила в себе желание дотронуться до магического щита. Вернее, пообещала, что изучит заклинание на досуге, а не при многочисленных свидетелях. Ведь Кашир с утра и впрямь кипел и пенился как вода в котле.
Студенты толпились у центральных ворот, а кареты перекрыли всю улицу и остановили движение. Город в городе, усмехнулась Торьяш. Да, стоило только засиять славе Академии, и в десяти метрах от забора стали строить таверны, магазины, рынки. А за купцами и торговцами потянулись и обычные обитатели.
Город Анданел жил и существовал за счет Академии. И хотя большинство преподавателей жили в школе, некоторые семейные пары приобрели себе жилье в Анданеле. Еще несколько лет назад город практически вымирал в течение двух месяцев, пока длились каникулы студентов. Но ректор нашел способ пополнить бюджет школы. И в месяцы каникул в Академии стали проводить экскурсии для любопытствующих, которые с предвкушением стремились лично лицезреть Кашир. А амулеты и артефакты, изготовленные на практических занятиях юными магами, украшали тела зажиточных граждан.
Торьяш, дожидаясь своей очереди у ворот, прислушивалась к разговорам студентов. Она, заимствовав внешность Виктории, впитала и ее воспоминания. Но юная Лорн, которая всю жизнь несла бремя незаконнорожденного ребенка, и вынужденная не один месяц защищать себя от преследований отчима, была не лучшей энциклопедией о жизни в Кашире и Анданеле.
- Ты ограбила магазин, отродье?
Торьяш не сразу поняла, что высокая блондинка, одетая в дорогое платье и обвешенная украшениями, обращается к ней.
- Язык проглотила, дура?
В толпе раздались смешки. Но в голос рассмеялась только блондинка и две ее подружки, которые принадлежали к высшей аристократии.
- Наше отродье узнало наконец-то о косметике и шампуне.
Вскоре рядом с блондинкой собралась половина курса, на котором училась Лорн. Выяснилось, что лучшим развлечением для них было издевательство над провинциальной незаконнорожденной Викторией. Просматривая воспоминания девушки, Торьяш отметила, что блондинка Евгения, пожалуй, портила жизнь Лорн не меньше отчима. Ну что же, решила Торьяш, месть – это то блюдо, которое надо подавать, когда его не ждут. А ей и впрямь хотелось поквитаться с этой блондинкой. Причем не за себя, а за настоящую Викторию, чьи воспоминания она делила. Хотя оскорбления этой блондинки лично у нее вызывали только косую усмешку. Чего нельзя было сказать о Виктории, которая плакала, уткнувшись в подушку, после обидных слов, над которыми смеялись однокурсницы.
Торьяш решила, что, возможно, отправит весточку Лорн, когда собьет корону с головы Евгении и изрядно вывалит в грязи репутацию последней.
- Где твои слезы, отродье?
Еще и это дурацкое прозвище. Оно должно было подчеркнуть грязное происхождение Виктории. Но Торьяш только пожала плечами. Она тоже не знала своего отца. Но кровь, которая струилась по ее венам, была гораздо чище и сильнее нежели той, что текла в венах блондинки.
Оскорбления затихли сами собой, когда Торьяш не ответила ни на одно из них.
Евгения нахмурилась. Ей нравилось доводить оборванку из провинции до слез. Правда раньше смятение и растерянность последней приносили ей удовольствие. А оскорблять отродье, которое вместо того чтобы расплакаться, стоит и улыбается – никакой радости.
- Наконец-то ты последовала моему совету.
Торьяш покосилась на еще одну блондинку. Розали была единственной, кто не брезговал общаться с Викторией. О, конечно они не были подругами, таковых в жизни Лорн не было. Но Розали порой защищала Викторию, и даже презентовала ей за год несколько подарков, зная, что отчим не балует падчерицу.
- У Евгении длинный и острый язык, перестанешь ее замечать, и он зачахнет.
Торьяш усмехнулась. Этому совету она следовать не собиралась.
- Бианка закончила Академию, так что вторая кровать в моей комнате пустует. Хочешь перебраться ко мне?
- Спасибо, но у меня другие планы.
Розали удивленно взглянула на девушку, не понимая, что в ней изменилось. Но от закомплексованной мямли не осталось и следа. Взгляд Лорн стал жестче, а на губах играла странная улыбка.
- До встречи, - попрощалась Торьяш с девушкой и под изучающими взглядами однокурсниц направилась к административному зданию.
- Отродье решило пожаловаться? - всполошилась Евгения.
- Не думаю, - нехотя ответила Розали.
Торьяш оставила чемоданы на первом этаже, она набросила на них легкую паутину заклинания и направилась к лестнице. Ее сердце чуть ускорило бег, но в рамках допустимой нормы. На третьем этаже она остановилась в огромном холле, осмотрелась и безошибочно выбрала направление.
Секретарь ректора – еще совсем молоденький маг – удивленно взглянул на девушку. Он снял очки и положил их на стол.
- Что вы тут делаете?